- Можно попытаться в гостиницу устроить, - предлагает Писатель.
- Без командировки не возьмут.
- Иди, иди, - подталкивает меня Счастливчик, - он согласен.
Друг молчит, значит, действительно не возражает.
Иду...
Когда открывается дверь, она тревожно вскидывает голову. Подхожу поближе.
- Уже поздно, - говорю очень мягко, с заботливыми интонациями, - тебе надо поспать. А утром поговорим.
Молча ждет продолжения. А сказать, собственно, нечего. Я повторяю:
- Уже двенадцатый час... Потом будет неудобно будить тетю. Она рано ложится.
- Какую тетю?
-. Ну, ту женщину, у которой ты переночуешь.
- Не пойду я ни к какой женщине.
- Это еще почему?
-- Не хочу.
- А что ты предлагаешь?.. Пойми, здесь я тебя оставить не могу.
- Почему?
- Во-первых, неудобно перед соседями. Ну, а во-вторых, это вообще ни к чему...
Она встает, идет к чемодану.
- Ты куда? - останавливаю ее у самого порога. - Подожди... Что с тобой?
Злость, пульсирующая в ее потемневших, сузившихся зрачках, бьет как ток.
- Никуда я ни с кем не пойду! Не будет этого! Понял? Вот как она поняла предложение переночевать в другом месте.
- Да ты что, с ума сошла?! Что ты болтаешь?! Там будешь только ты и эта женщина, больше никого... Ты что, не веришь мне?
Вглядывается в мое лицо. Чуть успокаивается, голос звучит мягче:
- Варю...
- Действительно, неудобно перед соседями...
- Я уйду рано, никто не увидит. Я просто посижу здесь.
В только что бешеных глазах столько мольбы, что сразу уступаю.
Выхожу во двор.
Объясняю ребятам, что вынужден оставить ее у себя. По лицам вижу, как каждый это воспринимает: все по-разному, но удивленно.
- Да гони ты её - Алик, стиснув зубы, таращит глаза - демонстрирует, как надо разговаривать с такими особами. Рожа у него в этот момент действительно страшная. Кого хочешь убедит...
Они уходят, решив, что у меня появились какие-то новые соображения. Все, кроме Писателя. Он мне поверил, чувствую по рукопожатию...
К моему возвращению она уже переоделась в домашний халатик.
- Чай у тебя есть?
Ведет себя очень деловито, будто всю жизнь только тем и занималась, что готовила мне чай.
Заварки почти нет, на самом дне пачки, но ее это не смущает. Почему-то ей очень весело. Что-то напевает под нос.
- Я теперь совсем другая стала, - заверяет она меня за чаем.
- Вижу.
- Нет, правда. А знаешь почему?
- Нет.
- Из-за тебя. Да, да... Я совсем изменилась. Не веришь? Пожимаю плечами.
- Раньше я всех слушалась.
- А теперь?
