не польются.
Когда путь отрезан, возврата нет. Это действительно называется
Это повествование также приводится в «Махавасту» (ii, 416) при изложении другой версии Просветления:
Боги, держа ароматные гирлянды, стояли, сомневаясь, было ли освобождено сознание Господина. Господин, постигнув своим сознанием сознание этих богов, в то время, обратившись к богам, проговорил удану, которая рассеяла их сомнения:
Обрезав стремления, я ушел от праха. Высохли асавы, они не
текут.
Путь отрезан, и нет возврата. Это действительно конец боли.
В этих двух рассказах мы, по всей видимости, находим ту же удану. Хотя это стихи (аръя), они так искажены, что в обоих местах их напечатали как прозу. Несмотря на это, мы можем проследить более старую и явно метрическую форму уданы в палийском тексте. Там она читается так:
Он пресек стремления, он ушел к отсутствию желаний.
Высох поток и не течет.
Путь отрезан, и нет возврата. Это действительно конец боли
[155].
Как показывает сохранение размера, это более первичная и правильная форма уданы. Но в палийском тексте она не упоминает о Просветлении Будды. Две санскритские версии явно переделаны и приспособлены к легенде о просветлении. «Махавасту» не удовлетворяется этим рассказом, она дает еще три строфы в продолжение. Первые две описывают, как боги разбрасывают цветы, выяснив правду. Третья строфа совпадает с первой уданой, приведенной в Винае. Затем идут слова: «Это Цепь Причинности в прямом порядке». На самом деле здесь не говорится о Цепи Причинности, хотя упоминания о ней и встречаются в палийской Винае. Однако текст так искажен, что трактующее о цепи причинности место просто могло оказаться пропущенным. Затем следует вторая из винайских строф с утверждением: «Это Цепь Причинности в обратном порядке», и, наконец, третья строфа предваряется словами: «Итак, затем Господин произнес в то время эту удану». Но сразу за этим говорится: «И вот затем Господин, впервые достигнув Просветления, в то время произнес эту удану», и снова приводится удана «Приятно созревание совершенства», которая была изложена там же в предыдущем рассказе.
Существует и еще один рассказ, который подсказывает, как именно появились эти первые легенды о словах Будды. В тибетской Винае[156] в качестве первых слов Будды даются три строфы, абсолютно непохожие на какие-либо из приведенных выше. Копии двух из них встречаются в палийских Писаниях, но они изолированы друг от друга и находятся в совсем разных местах
