А вот что поведала мне госпожа Винтер об обстоятельствах смерти Гели Раубах: «Она рассказала мне, что дядя Адольф запретил ей покупать новое платье и не пожелал оплачивать поездку в Вену. Но Гели, похоже, была не слишком разочарована. Кроме того, я знала, что она очень переменчива в своих намерениях и желаниях».
Поэтому госпожа Винтер, как обычно, отправилась домой. Однако госпожа Рейхерт, жившая на том же этаже, что и Гитлер, утверждала, что слышала вечером какой-то шум и крик…
Гели Раубаль терпеть не могла «старуху Раехерт», которая любила ходить взад-вперед по лестнице с ножом в одной руке и куском хлеба в другой. Гели настолько боялась ее, что порой, оставаясь одна, клала рядом револьвер своего дяди.
Гитлер, владевший целым арсеналом оружия, настоятельно советовал племяннице научиться стрелять из пистолета. Он часто повторял:
— Уж если ты живешь с политическим деятелем, научись защищать себя.
18 сентября 1931 года Анни Винтер, как обычно, вошла в квартиру на Принцрегентенплац и очень встревожилась, когда увидела, что дверь в комнату Гели по-прежнему заперта. Она долго стучала в нее, а потом позвала мужа. Вместе они взломали дверь и ужаснулись. Гели Раубаль неподвижно лежала на полу. Ее голубая, расшитая розами ночная рубашка была покрыта пятнами крови. Одна рука закинута за голову, другая вытянулась в сторону дивана, на котором лежал револьвер.
Гели Раубаль пустила себе пулю в сердце.
Анни Винтер тут же вызвала врача и полицию. Но еще раньше она позвонила в штаб-квартиру нацистской партии и, таким образом, Рудольф Гесс первым оказался на месте происшествия. Вместе с ним прибыл Грегор Штрассер[7].
Госпожа Винтер обслуживала также Гели Раубаль и знала с ее слов, что в полицай-президиуме Мюнхена засели ярые противники Гитлера. Она очень не хотела, чтобы полиция использовала случившееся во вред ее хозяину.
Поэтому она лишь облегченно вздохнула, увидев Гесса и Штрассера.
Когда мать Гели в понедельник 20 сентября 1931 года вернулась из «Вахенфельда», труп ее дочери уже покоился в молельной часовне.
Гитлер был просто потрясен безумным поступком племянницы. (Характерно, что все женщины, позднее страстно любившие Гитлера, пытались тем или иным способом уйти из жизни. Но только после смерти Гели Раубаль он оказался в шоке и все чаще заводил речь о самоубийстве.) Какое-то время Гитлер ни с кем не общался и наотрез отказывался жить в своей квартире. «Даже в двух шагах от ее комнаты я не могу спать». К политике он потерял всякий интерес и уже был явно готов отказаться от возложенной на него миссии.
