Утром 21 января старшая сестра Евы сошла на Силезском вокзале с переполненного перепуганными, измученными людьми поезда. Она еле стояла на ногах, поскольку не спала три ночи. Почти все свои вещи она была вынуждена оставить в Бреслау. Автомобиль доставил Ильзе в «Адлон», считавшийся самым роскошным отелем Берлина. В нем когда-то жила Ева до своего переезда в рейхсканцелярию. Вскоре позвонила Ева и попросила извинения за то, что не смогла поселить ее в рейхсканцелярии: «У нас все занято военными, нет ни одного свободного места, но вечером мы обязательно поужинаем вместе».
В малой библиотеке стол накрыли на троих, но Гитлер в последний момент не пришел, сославшись на необходимость срочно провести оперативное совещание. За ужином Ильзе, чувствовавшая себя совершенно разбитой, долго жаловалась на войну, на вторжение большевиков и на бросившего ее мужа. «Бреслау нам не удержать. Они захватят всю Силезию, всю Германию. Ты хоть знаешь, что тысячи людей вынуждены бежать по заснеженным дорогам, спасаясь от врага? Твой фюрер тащит тебя в пропасть, а заодно и всех нас…»
«Да ты с ума сошла! — возмущенно воскликнула Ева. — Как ты смеешь говорить так о фюрере. А ведь он оказался настолько великодушным, что пригласил тебя пожить в Оберзальцберге до возвращения в Бреслау…» Она схватилась за грудь и медленно опустилась в кресло. Лицо ее побелело. Вот уже несколько месяцев она постоянно жаловалась на боли в сердце и горько раскаивалась в том, что долго принимала прописанные доктором Мореллом успокоительные таблетки. Постепенно Ева пришла в себя и на прощание холодно кивнула сестре и легонько коснулась губами ее щеки. Разве могла она знать, что больше они никогда не увидятся.
Через несколько дней Гитлер попросил Еву вернуться в «Бергхоф». «Я в любую минуту могу отправиться на фронт, и потом, ты здесь всем мешаешь. Нужно все время принимать жизненно важные решения, и если я еще буду думать о тебе… Возвращайся в «Бергхоф», и я хоть буду спокоен за тебя. Но только не приезжай больше в Берлин… Обещаю, что на Пасху я приеду к тебе».
Еве ничего не оставалось, как подчиниться. В «Бергхофе» она тут же сказала домоправительнице, что собирается отвезти в Мюнхен кое-какие вещи и обеих собак, повидать родителей и друзей и отметить там свой день рождения. Но именно 6 февраля Мюнхен бомбили особенно сильно, и празднование пришлось перенести на следующий день. На небольшой вилле на Вассербургерштрассе, превратившейся вечером 7 февраля в островок благополучия в море бедствий, собралось очень много народу. С трудом передвигавшаяся из-за беременности, Гретль собралась с силами и тоже пришла повидать сестру. На огонек заглянули также несколько работавших когда-то вместе с Евой сотрудниц фотоателье Гофмана и жена доктора Брандта Анни. Ева с гордостью демонстрировала гостям подаренное ей Гитлером бриллиантовое колье с топазом.
