и
ouragoi, декадархов), жеребьевка судей и контроль со стороны толпы были демократическими принципами. Демократия заключалась также в признании того, что назначение на должность командира относилось не столько к удаче (
tykhe), сколько к заслугам (
arete). Это давало возможность выдвинуться мелкой, а не крупной аристократии, скорее ветеранам, чем молодежи. Создание промежуточных ступеней командного состава уменьшило влияние знати. Это, наконец, упрочило связи армии и ее прямых командиров, одним словом, дисциплину.
Что касается новых ил (эскадронов) конницы, под командованием илархов, они были разделены на два лоха (lokhoi). Всадники, некогда разделявшиеся по племенам, объединились в 331 году в большие боевые единицы, состоявшие из ста пятидесяти человек, четыре гиппархии, уже без следов деления по народностям, а в конце кампании их объединили даже с туземцами. Подбор военачальников, илархов и гиппархов, всегда зависел от воли сражавшегося верхом царя, но сплоченность войска отныне была усилена. С другой стороны, командиры выбирались исключительно исходя из критерия воинской доблести, не считаясь с тем, принадлежат ли они к той же народности, что их люди. В коннице (и здесь это куда вернее, чем в пехоте) командир-чужеземец никогда не смог бы заставить себе подчиняться, если только не добьется уважения подчиненных. Не будем забывать, что в войске Александра Македонского полководец, гегемон, — это тот, кто, как гласит его титул, «ведет» за собой и бьется всегда в первых рядах. Из всех азиатских племен лишь персы были сочтены достойными и способными разделить командование с македонянами — по крайней мере, в конце царствования. Впрочем, в это время двор становился все более иранским, вернее, македоняне перенимали персидские обычаи: конница гетайров, как оказалось, была один в один скопирована с «царских родственников»; хилиарх, или командир тысячи гвардейцев, напоминал персидского гадзарапатиша, командира тысячи яблоконосцев, знаменитых «бессмертных»; институт царских пажей, введенный Филиппом II, имел своим образцом подобный институт у персов. Официально македоняне считались вассалами Царя царей вплоть до 479 года и, возможно, в конце V века до нашей эры даже платили ему дань напрямую или через Фракию. Как бы то ни было, Фракия, завоеванная в IV веке до нашей эры, стала македонской провинцией, организованной по образцу персидских сатрапий. При таких условиях нет ничего удивительного в том, что реформа 331 года упрочила, под видом демократии, власть командиров в войсках.
