Принцип действия камнемета, литобола или петробола, вероятно, был таков: двойная система кручения отклоняется назад, а затем бросает определенный вес вперед. Литературная традиция утверждает даже, что к метанию камней можно было легко приспособить вышеописанную катапульту. Филон Византийский дошел до того, что в «Трактате о метательных машинах» (около 225 года) подсчитал диаметр пружины в зависимости от веса метательного снаряда: произведение кубического корня из этого веса в драхмах (100 драхм = 432 граммам) на 1,1 дает число пальцев толщины пучка (диаметр = 1,1 >3√веса). Однако да будет нам позволено усомниться как в том, так и в другом. Стрелы и дротики, пускаемые вышеуказанными орудиями, скользят по направляющей и выталкиваются простой веревкой или плетеным ремнем. Но для камней и даже для снарядов совершенно правильной сферической формы такое невозможно представить. В 332 году до нашей эры, когда греко-македоняне и их союзники осаждали Тир, их камнеметы были способны перебрасывать очень тяжелые глыбы через стены города и бить ими по зубцам крепостных укреплений. Подсчитано, что во времена Деметрия Полиоркета, тридцатью годами позже, осадные машины метали блоки весом около 80 килограммов на расстояние, равное и превышавшее 150 метров. Очевидно: 1) что ковш, или подхват, в котором лежали подобные метательные снаряды, нисколько не напоминал направляющую, а скорее был похож на плечо рычага; 2) что веревка, или растяжка этого ковша, непонятно как прикрепленная к двум пружинам впереди, проходила под этим плечом рычага, но не за ним; 3) чтобы привести такой вес в исходное положение, приходилось использовать ворот, а не маленький вертлюг. Пучки из животных, растительных или металлических волокон, образующие пружины, должны были иметь значительную толщину. Чтобы выдержать удар при спуске, дубовые стойки несомненно были чрезвычайно велики и, вероятно, укреплялись металлическими уголками. Самые тяжелые орудия, неразборные, устанавливались на снабженные колесами платформы и их везли также, как в Средние века пушки. Во время боя стрелков прикрывали фашинами и щитами. Всей этой наукой, этим опытом не преминули воспользоваться завоеватели эллинистической эпохи, а затем и римляне, и именно благодаря им мы можем представить себе литоболы.
В не дошедшем до нас «Трактате о военных машинах» Диад из Пеллы, инженер и механик Александра Македонского, рекомендует себя в качестве изобретателя осадных башен, передвижных и сборно-разборных. Практически все сведения, нам об этом известные, исходят от Афинея, популяризатора I века до нашей эры. Эти деревянные башни имели два этажа и были квадратными в основании со сторонами 7,90 метра. Второй этаж, более узкий, составлял четыре пятых поверхности первого. Другие башни, в пятнадцать этажей, достигали в высоту 90 локтей, то есть около 42 метров. Самые высокие достигали 124 локтя, то есть 57,30 метра, со сторонами в основании 10,86 метра. Вероятно, обходные пути вдоль бруствера или скорее наклонные площади шириной в 3 локтя (1,39 метра) помогали спастись в случае пожара. В отличие от метательных орудий, которым все еще не хватало таблиц стрельбы, архитекторы и плотники располагали таблицами пропорций и сведениями о сопротивлении материалов. Высота этажей уменьшалась по мере того, как сокращалась их площадь: чем выше находился ярус, тем легче использовалось дерево, вплоть до превышения верхнего уровня вражеских стен. Поскольку на каждом этаже могли располагаться стрелки и орудия, суммарный вес балок, забранных в кожаные пластины, был весьма значительным, особенно если башня оснащалась «перекидным мостиком». Должно быть, Диад изобрел эту разновидность мостков, которые опускали с последнего этажа на вражеские стены наподобие абордажных трапов в морском флоте. Рисунок из манускрипта Афинея «О машинах» демонстрирует нам этот последний тип башни, предусматривающий шесть колес. И в самом деле, внутреннее пространство всей конструкции у основания было разделено таким образом, что в нем было предусмотрено место для тех, кто, упираясь в ободья и спицы, приводил машину в движение в том или ином направлении. По сути, это было приспособление для окончательного размещения башни на назначенном месте после того, как ее подтянут к крепостной стене в окончательно собранном виде. Но уже во времена Филиппа II македонянин Полиэд построил осадную, или «берущую города» башню высотой в 14,5 метра из дуба и ясеня в основании, хвойных пород для перегородок, снабженную мостками с подъемным механизмом и приводимую в движение, как пишет Битон Тактик (в III веке до нашей эры), «беличьими колесами», в которых могли поместиться несколько человек.
