Зам еще не оставил надежды стать директором DEA, хотя с каждым годом та становилась все призрачней.
– Садитесь, – пригласил он.
– Зачем позвали меня? – спросил я, устроившись в кресле.
Бергсон глянул на Мэддокса.
– Он всегда такой?
Агент хмыкнул.
– Это он еще не проснулся, сэр.
– Ладно, – сказал Бергсон. – Наши эксперты расшифровали файлы Вацлава Бенича. Вы правильно сделали, что сразу же пришли к нам.
«Сразу ли?» – мелькнуло во взгляде Мэддокса.
+ – Что вы нашли в компьютере? – спросил я.
– Информацию. Досье на тех, кто занимается нелегальной торговлей артефактами. Диего Анонио Торрес. Драгон Ковач. Айвен Саттон. Борис Смольный. Многого мы даже не знали.
– Деранторы умнее вас, да?
Бертон нахмурился.
– Мы больше не можем полагаться на охрану Рубежа и ооновских миротворцев. Нам нужны там глаза и уши…
– Мозги и яйца вам тоже не помешают, – заметил я. – Но у чиновников с этим туго.
– Не перегибай, – негромко напомнил Мэддокс.
– А я вообще-то и не напрашивался сюда. Если хотите, могу уйти. И, в качестве жеста доброй воли, по пути даже не плюну в ваш кофе.
– Дело в следующем, – сказал Бергсон. – Мы хорошо сотрудничали с вами раньше. Моему начальству не нравятся ваши методы, зато им нравятся результаты. Мы не просим от вас ничего особенно сложного. Только отчет.
Он постучал по папке карандашом.
– Вы проверить данные Деранторов. Кто торгует артефактами в Зоне? Какие базы, перевалочные пути они используют? Кто бы согласился с нами сотрудничать? Только информация.
Бергсон поднялся.
– Агент Мэддокс сообщит вам подробности.
Он посмотрел на меня долгим взглядом. Явно хотел что-то сказать, – но понимал, что не сможет остановиться.
Я подождал, пока дверь за ним закрылась.
– А теперь расскажи мне правду, приятель, – произнес я. – Просто информация… Когда люди вроде Бергсона ввели войска во Вьетнам, они тоже говорили про «просто». Теперь скажи, что им нужно на самом деле.
– Не знаю, – Мэддокс покачал головой.
– Хорошо, тогда я скажу. Твой босс хочет втянуть меня во что-то очень, очень поганое. Подождет, пока я окажусь в Зоне. А потом расскажет, в чем дело.
Мэддокс хмыкнул.
– Вижу, ты хорошо знаешь Бергсона. А значит, должен понять, что мне он тоже ничего не рассказывает. В Зоне творится что-то паскудное… Мы получаем шифрованные донесения. Сам я их не видел, – они только для Бергсона. Но сразу видно, дело очень плохо.
Он поднялся, и подал мне руку.
– Ты же знаешь, что всегда можешь отказаться.
Я знал, что не могу.
