И для давления на «фигурантов», и для вербовки «агентов» использовались одни и те же методы: шантаж и деньги. Вы спросите, откуда у подельников взялись деньги? Все очень просто. Паутина давала доступ к людям, владеющим информацией, которой они, хотя и против своей воли, вынуждены были делиться с нашими «героями». А информация стоит дорого. Особенно, сулящая большие барыши. А если спустя время прижать обогатившегося за счет купленной информации бизнесмена угрозой разоблачения, — ведь обогатился он, получается, незаконно — то это даст дополнительный доход. Главное — не переборщить. Сумма должна быть для бизнесмена подъемной. Тогда он не побежит в органы, или не будет прибегать к другим, менее законным, приемам. Так или иначе, но постепенно на тайных счетах паутинодержателей скопилась весьма изрядная сумма в рублях и валюте. И не только в России, но и за рубежом. Деньгами они распоряжались грамотно. Заветы покойного Бурлатиса не пропали даром. Себе «одноклассники» оставляли ровно столько, сколько требовалось для комфортного существования их самих и членов их семей, плюс некий запас на «черный день». Большая часть средств шла в особые фонды и направлялась на развитие Паутины. Простой пример. Создается некий некоммерческий фонд поддержки остронуждающихся в материальной помощи. Небольшая часть средств идет на помощь простым людям, для которых это действительно манна небесная. Но вот какому-либо важному человеку срочно требуется помощь, допустим, на лечение матери. Фонд тут как тут. Деньги нашлись. Мать здорова. Человек счастлив, и не знает, что уже висит на паучьей нити. Невесть откуда взявшиеся деньги при правильном раскладе — серьезная зацепка.
Что касается вербовки «агентов» — ограничимся и тут одним примером. При изучении архива покойного генерала Кондратьева, Селиванов наткнулся на один очень любопытный документ. Он касался ответственного работника кадрового управления спецслужб, подполковника Ильи Петровича Резвого.
Поскольку, канцелярский стиль генерала Кондратьева плохо подходит для вставки в литературное произведение, я взял на себя смелость слегка подретушировать выдержку из вышеупомянутого документа. Итак:
«Илья Петрович Резвый является потомственным мерзавцем. Его дед по отцовской линии, Петр Ильич Резвый, до революции 1917 года был провокатором. До Февральской революции 1917 года он усердно сдавал своих товарищей по партии эсеров (социалистов-революционеров) царской охранке. Во время февральской смуты Петр Ильич с тем же усердием участвовал в разгроме все той же охранки и убийствах своих бывших начальников. И надо сказать преуспел. Потому что после этого не осталось ни свидетелей, ни бумаг, которые могли бы подтвердить его службу в Охранном отделении. Но это, однако, не вернуло Петру Ильичу уже утраченное к тому времени доверие товарищей по партии. И он «по идейным соображениям» покинул партию эсеров и переметнулся к большевикам. Активно участвовал в Октябрьском перевороте, затем, не покладая рук, трудился в ЧК. Трудился усердно, вовсе не смущаясь тем обстоятельством, что уже довольно скоро руки его были по локоть в крови, и совсем даже не в переносном смысле. И, в конце концов, переусердствовал. Крестьянские вилы, воткнутые со всего маху в живот командиру продотряда товарищу Резвому прервали его блестящую карьеру. Гибель Петра Ильича Резвого не сошла его убийцам с рук. Вскоре в деревню прибыли каратели и восстановили «социалистическую законность». Особенно усердствовал молодой чекист Петя Резвый. Усердие было отличительной чертой этого малопочтенного семейства. Петя, а впоследствии Петр Петрович Резвый, уверенно шел по стопам своего отца. Первый донос он написал на своего собственного командира, принимал личное участие в его расстреле, и занял освободившееся место. А потом были долгие годы лагерей… Но не спешите сочувствовать горькой участи Петра Петровича, ибо не его перемалывали все эти годы в лагерную пыль, а он сам проводил этот изуверский эксперимент над тысячами повинных, мало повинных и вовсе ни в чем не повинных людей!
