Когда заднее сидение опустело, подполковник отдал распоряжение водителю:
— В контору!
Бывший кабинет генерала Кондратьева. Получасом позже.
… - Вы не оправдали доверия, подполковник! И я…
В этот момент дверь в кабинет открылась и в него, твердой походкой, вошел генерал Еременко. Он взглянул на разгоряченного хозяина кабинета, на вытянувшегося в струнку Селиванова и спросил:
— Что здесь происходит?
— Товарищ генерал, по халатности или по умыслу, подполковник Селиванов провалил операцию по аресту генерала Кондратьева, дав тому возможность застрелиться! — поспешил отрапортовать хозяин кабинета.
— А ты что, полковник, хотел, чтобы наш бывший товарищ предстал перед судом? Это с его-то заслугами, и его знаниями о наших делах?
— Виноват, товарищ генерал, как-то не подумал…
— А подполковник подумал!.. Благодарю за службу, подполковник Селиванов!
— Служу России!
— Иди, служи дальше…
ЦКБ.
Те же дни…
… Ирина встретила Костю в вестибюле.
— Пойдем скорее, он тебя ждет!
Возле палаты она попросила мужа подождать и исчезла за дверью. Вскоре она появилась вновь, но уже в сопровождении Валентины Марковны. Глаза тещи были красными, но держалась она в целом молодцом.
— Иди, Костя, он о тебе спрашивал.
Константин вошел в палату. Роберт Генрихович лежал на кровати, возле которой стояли разные приборы и приспособления. От них к умирающему тянулись разные провода и трубки. Константин подошел к кровати и присел на стул стоящий у изголовья. Бурлатис слабо улыбнулся:
— Все, зятек, пришла и моя пора…
— Ну что вы, Роберт Генрихович… — начал, было, Костя, но Бурлатис перебил его:
— Брось. На ложь у меня нет уже времени. Выдвини верхний ящик тумбочки и достань оттуда ключ… Покажи… Он. Это ключ от сейфа в моем домашнем кабинете. Ключи от нашей квартиры у тебя есть? Хорошо… Поезжай туда немедля, пока я еще жив, и забери из сейфа все бумаги. Этой мой архив. Да поторопись. Как только я «перекинусь», все сразу опечатают! Наклонись, я скажу тебе шифр замка…
Бурлатис негромко, но четко продиктовал шифр.
— Запомнил? Теперь иди. Позови Валюшу и Иришку. Буду прощаться…
Агафонов наклонился, поцеловал тестя в холодеющую щеку, встал и покинул палату…
Макраме из паучьих нитей…
Наследство, перешедшее от генерала Кондратьева и функционера Бурлатиса, заметно обогатило Паутину. Несколько месяцев ушло у друзей на систематизацию имеющегося у них компромата. В итоге, все, повисшие на ниточках Паутины, были поделены на две большие группы: «фигурантов» и «агентов». К «фигурантам» относились те, кого предполагалось использовать либо «в темную», либо снабдив их только частью информации. «Агенты» должны были выполнять всю оперативную работу, поэтому знать они могли значительно больше, чем «фигуранты», но опять-таки не все. Все было известно только трем лицам, находящимся в центре Паутины: Агафонову, Селиванову и Фетисову.
