А там у трех столбов стоят, бледны,
Три узника — они обречены.
То, чем разумен мир и чем велик,
В чужих руках отныне находилось,
Не ждало помощи в последний миг
И не надеялось на божью милость,
Но то, с каким усердием глумилась
Толпа над унижением троих, —
Еще до смерти умертвило их.
Она глядит, как он ладит щит,
Надеясь атлетов узреть на нем,
Гибких плясуний и плясунов,
Кружащих перед священным огнем, —
Но на слепящий глаза металл
Легким мановеньем руки
Он не пляшущих поместил,
А поле, где пляшут лишь сорняки…
Оборвыш камнем запустил в птенца
И двинул дальше… То, что в мире этом
Насилуют и могут два юнца
Прирезать старца, — не было секретом
Для сорванца, кому грозил кастетом
Мир, где обещанному грош цена
И помощь тем, кто немощен, смешна.
Тонкогубый умелец Гефест
Вынес из кузни Ахиллов щит.
Фетида, прекрасногрудая мать,
Руки к небу воздев, скорбит
Над тем, что оружейник Гефест
Выковал сыну ее для войны:
Многих сразит жестокий Ахилл,
Но дни его уже сочтены.
Без рифм и ритма болтовня соседей,
Но каждый мнит, что он поэт в беседе.
В любой из тем, хотя и в разной мере,
Как бассо-остинато — недоверье.
Большие люди, взмокнув от снованья,
Дают понять в процессе узнаванья:
«Я вам не книга, чтоб во мне читали.
Я в полном здравии, а вы устали.
Хотите завести со мной беседу?
А вот возьму и тотчас же уеду…»
Мольба, призыв, чтобы тебя признали
И потеснились в этом тесном зале,
Где каждый, словно слон, свое трубя,
Глух, потому что слышит лишь себя.
Мальчишки сходят с кораблей —
Одетый в форму средний класс,
Послушный кроткий строй.
Им комиксы всего милей,
А поиграть в бейсбол хоть час —
Важней, чем сотня Трой.
Им здесь не по себе — не как
В родной Америке, взгляни:
Чужой уклад вокруг,
Любой прохожий им чужак,
И здесь не Потому они,
А просто Если Вдруг.
Все шлюхи встали по местам,
Уже снует вокруг ребят
С наркотиками плут.
Все льнут к общественным скотам,
Но те не курят и не спят,
А беспрерывно пьют.
Вид кораблей ласкает глаз:
Безделье в бухте голубой
Их даже молодит.
Без человека, чей приказ
Навязывает им разбой,
Их человечен вид.
Как будто гений, над листом
Помедлив, выразил в момент
Чреду воздушных дум
В эскизе легком, но при том
Оправдывая каждый цент
Из миллионных сумм!
