Спасое. Очень хорошо, очень хорошо; день-два, больше нам не нужно, день-два!
Любомир. А господин Анта сказал мне, что он уже передал дело адвокату.
Спасое. Да, он обвиняет господина Анту.
Анта. Он всех нас обвиняет.
Любомир. По уголовному делу?
Спасое. Не знаю, но думаю, что к нам он предъявляет иск в гражданском порядке, а к господину Анте – в уголовном.
Анта. Он всех обвиняет одинаково, разницы тут никакой нет.
Любомир. А в чем он обвиняет?
Спасое. Господина Новаковича в том, что он отнял у него жену, меня – в том, что я якобы присвоил его имущество, тебя обвиняет…
Любомир делает ему знак, чтобы он не говорил при Анте.
(Как бы вспомнив.) Ах, да… тебя он обвиняет за это.
Любомир. А господина Анту?
Анта. И меня обвиняет за это.
Любомир. Значит, мы тоже могли бы взять адвоката?
Спасое. Для меня лучший адвокат – моя чистая совесть.
Анта. И для меня!
Любомир. Да, но все нее… чистая совесть не имеет статей закона, а статьи очень опасная штука.
Анта (скорее про себя). Очень опасная!
Спасое. Вопрос только в том, взять ли нам общего адвоката или каждому в отдельности? Во всяком случае, спешить не следует. Я еще посоветуюсь об этом с господином Джуричем.
Любомир (направляясь в комнату Вукицы). Вукица там?
Спасое. Нет, она ушла с теткой Агнией и, может быть, долго задержится.
Входят Рина и Новакович.
XV
Новакович, Рина, те же.
Спасое (увидев их в дверях). Ну, слава богу!
Рина. У меня так болела голова…
Спасое. У нас у всех, сударыня, сегодня болит голова. Но ничего не поделаешь. Дело очень серьезное, необходимо собраться вместе, посоветоваться и сообща защищать себя, так как у нас у всех над головой крыша горит. Потому-то я вас и побеспокоил и просил обязательно прийти. Марич передает дело адвокату, и через день-два мы станем обвиняемыми.
Новакович. Ничего, мы тоже возьмем адвоката и будем защищаться.
Спасое. Защищаться! Вам просто говорить – защищаться, в конце концов что вы теряете? Ничего.
Новакович. Как «ничего»?
Спасое. Да так, он обвиняет вас только в том, что вы отняли у него жену. Ну, если вы и проиграете процесс, что же, в сущности, вы потеряли? Жену – и больше ничего. А это вовсе не потеря.
Рина (оскорбленная). Вы так думаете, сударь? Спасое. То есть, пардон, я думаю, что потеря жены материальным убытком не является, а речь идет о материальном убытке. Ну, и потом, отбить чужую жену – не уголовное дело, в настоящее время это только спорт, и ничего больше! Следовательно, обвинение против вас, безусловно, менее опасно, чем, например, против этого грешника Анты.
