— За кого она собиралась замуж?
— Полагаю, это кто-то, с кем она встретилась в Ирландии. Она намеревалась вернуться в Кильдар и отказаться от должности. Тогда я думала, что она продолжит преподавать в совместной обители, как делала то раньше в Эмли.
— Но ты не знаешь, за кого она собиралась замуж?
— Она мне не сказала. Какое значение это имеет здесь, в Нортумбрии?
Эадульф закусил губу и немного помолчал.
— Мне трудно в это поверить, — сказал он неожиданно.
Фидельма подняла бровь.
— Во что именно?
— Насчет Ательнота. Говорят, человек он высокомерный; он, кажется, считает всех чужеземцев ниже себя, и он пылкий сторонник римского устава. С какой же стати ему питать страсть к настоятельнице Этайн?
Фидельма заметила без лишней скромности:
— Разве он не мужчина?
Эадульф почувствовал, что краснеет.
— Конечно. Но даже если так…
— Этайн была очень красивой женщиной, — развивала свою мысль Фидельма. — Разумеется, я тебя понимаю. Но иногда противоположности влечет друг к другу.
— Это так, — согласился Эадульф. — Ты знала сестру Гвид какое-то время. Можно ли доверять ей, она наблюдательна? Не могла ли она неверно истолковать слова Этайн или это дело с Ательнотом?
— Она девушка странная. Из тех, что склонны угождать вышестоящим. Однако хоть тело у нее и неуклюжее, но ум весьма даже гибок. И в мелочах она дотошна. Полагаю, мы можем доверять ее словам.
— В таком случае следующим мы, очевидно, должны повидать Ательнота, — предложил Эадульф.
Сестра Ательсвит вернулась с сообщением, что Ательнот занят в храме, участвует в дебатах, и она не может потревожить его, не помешав всему синоду. Фидельма и Эадульф решили сами отправиться в храм и послушать диспут. Для того они и приехали в Стренескальк, но еще не слышали ни одной речи, произнесенной на синоде. Очевидно, вместо настоятельницы Этайн со стороны церкви Колумбы диспут открыл сам епископ Колман с коротким обзором учения монахов Ионы. То была блестящая сжатая речь, но без ораторского красноречия или ухищрений. Вилфрид ответил коротко и саркастично, и одержал победу над чистосердечным и прямолинейным противником.
Фидельма и Эадульф стояли в задней части храма рядом с боковой дверью позади скамей колумбианцев, задыхаясь от удушающего запаха тлеющих благовоний.
Когда они вошли, со своего места поднялся высокий угловатый человек, которого монахиня, стоявшая рядом с Фидельмой, назвала епископом Кеддом, истинным учеником Айдана. Монахиня шепнула, что Кедд только что вернулся из земель восточных саксов, где побывал с миссией, а на синоде служит переводчиком с языка саксов на ирландский или с ирландского на язык саксов, коль в том будет нужда. Кедд был старшим из четырех братьев, которые были обращены Айданом, а теперь возглавляли церковь Колумбы в Нортумбрии. Хад, второй брат, был епископом в Ластингеме, а их братья Каэлин и Кюнебилл также присутствовали на соборе. Хад, добавила сестра, учился в Ирландии.
