— Я была избрана потому, что настоятельница Этайн знала о моих навыках переводчика — ведь я была узницей у нортумбрийцев целых пять лет, пока Финан из Линдисфарна не освободил меня и не отослал на родину. Еще я без труда понимаю греческий язык Евангелий. По этим причинам Этайн выбрала меня.
— Я не спросил — почему, я спросил — как.
— Понятия не имею. Я ждала корабля в Бангоре, когда ко мне подошел посланный и попросил посетить этот синод и послужить Этайн секретарем. Я охотно приняла поручение и уже через день отправилась на Иону, а там я встретилась с тобою, сестра Фидельма. Брат Торон отправлялся с миссией в Нортумбрию, и тебе известно, как мы обе вкупе с другими братьями Колумбы добрались сюда.
Сестра Фидельма склонила голову в знак согласия с толкованием событий, сделанным Гвид.
— А когда ты в последний раз видела настоятельницу Этайн живой? — спросила она.
Сестра Гвид задумчиво нахмурилась.
— Как только братия закончила полдневную трапезу, через час после полуденной молитвы, настоятельница Этайн, которая трапезовала с настоятельницей Хильдой и епископом Колманом, попросила меня проводить ее в ее келью.
— Так это было после того, как ты ссорилась с ней? — быстро спросила Фидельма.
— Я же сказала, что это была не ссора, — выпалила Гвид, защищаясь. — И Этайн не умела сердиться долго. Она была доброй женщиной.
— С какой целью она попросила тебя проводить ее после полуденной трапезы? — осведомился Эадульф.
— Чтобы обсудить, как вести диспут в тот день, — ответила Гвид. — Как ты знаешь, Этайн должна была открыть синод со стороны церкви Колубмы. Она хотела обсудить свою речь со мной, обсудить, как использовать цитаты из апостолов, чтобы привлечь саксов. А ее греческий иногда бывал не совсем хорош.
— Как долго ты была с ней? — спросила Фидельма.
— Час. Не больше часа. Мы поговорили о деталях ее речи, обращая внимание на ссылки из Евангелия. Я была наготове, чтобы переводить — на тот случай, если появятся сомнения насчет выбранных ею цитат.
— Какой она показалась тебе, когда ты уходила от нее? — спросил Эадульф, потирая кончик носа указательным пальцем.
Гвид нахмурилась.
— Я не понимаю.
— Боялась ли она чего-либо? Или была спокойна? Как она выглядела?
— Внешне довольно спокойной. Очевидно, она была очень занята своей работой, но не более занята, чем когда готовилась к очередному уроку в Эмли.
— Она не выказывала тревоги? Никто не угрожал ей с тех пор, как она приехала сюда?
— А, ты имеешь в виду угрозу со стороны кого-нибудь из римской фракции? Она говорила мне, что раза два ее оскорбили римские священники. Ательнот, например. Но он…
