— Прошу простить нас, — покаянно склонила голову сестра Фидельма. — Нас соблазнили пестрота и шум рынка.
Сестра Ательсвит скривилась с отвращением.
— Лучше избегать сих гнездилищ развращенности, сестра. Однако ты — иноземка, и рынки Нортумбрии могут быть для тебя любопытны.
Она вывела их из монастырских угодий, отданных под ярмарку, под рыночные лотки и палатки, и направилась к востоку вдоль темных утесов, смотрящих на гавань Витби. Солнце уже склонилось к закату, и собственные тени далеко обгоняли их на пути.
— Итак, сестра Ательсвит… — начала Фидельма.
Но domina прервала ее, тяжело дыша:
— Я видела брата Эдгара, нашего врача. Он освидетельствует тело в течение часа.
— Хорошо, — с одобрением откликнулся брат Эадульф. — Вряд ли он добавит что-нибудь новое к тому, что мы знаем, но все-таки лучше, если тело будет обследовано.
— Ты ведь смотрительница странноприимного дома, — продолжала Фидельма, — как ты распределяешь кельи между гостями?
— Многие гости поставили свои шатры вокруг монастыря. Но на диспут прибыло столь много людей, что и общие спальни заполнены до предела. Отдельные же кельи предназначены для особых гостей.
— Комнату настоятельнице Этайн отвела ты?
— Конечно.
— На каком основании?
Сестра Ательсвит нахмурилась.
— Я не понимаю.
— Была ли какая-либо особая причина, чтобы Этайн из Кильдара отвели именно эту келью?
— Нет. Гостевые кельи отводятся по чину. Епископ Колман, например, потребовал, чтобы тебе отвели отдельную келью в соответствии с чином.
— Понятно. Так кто же живет по обеим сторонам от кельи настоятельницы Кильдара?
Сестра Ательсвит без труда ответила:
— Ну, с одной стороны настоятельница Аббе из Колдингема, а с другой — епископ Агильберт, франк.
— Одна — твердый приверженец церкви Колумбы, — вставил брат Эадульф, — другой — не менее твердый сторонник Рима.
Фидельма подняла бровь и посмотрела на него вопросительно. Эадульф равнодушно пожал плечами.
— Я отметил это, сестра Фидельма, на случай, если ты ищешь виновников в этом деле среди сторонников Рима.
Фидельма раздраженно прикусила губу.
— Я ищу только истины, брат. — И, повернувшись к смущенной сестре Ательсвит, продолжала: — Проверяется ли, кто посещает кельи ваших гостей? Или всякий волен войти и выйти из гостиницы?
Сестра Ательсвит выразительно пожала плечами.
— Зачем было бы проверять это, сестра? В доме Господа нашего люди могут входить и выходить, как им угодно.
— Мужчины и женщины?
— В Стренескальке община смешанная. Мужчины и женщины вольны посещать кельи друг друга, когда им захочется.
