Я оценил, сколько нервов стоило другу заговорить со мной на эту тему, но уточнил:
– А что со мной не так?
– Ты за пол дня уже в шестой раз задаешь мне этот вопрос.
– Правда? В шестой?
– Я считал, – серьезно ответил друг. – Обрати внимание, одногруппники стараются обойти тебя сторонкой, чтобы в очередной раз не рассказывать о здоровье и делах.
Я вздохнул и безуспешно попытался привести мысли в порядок. Полтора года. Целых полтора года продолжается эта гонка с освоением магии по методике Финь Ю. Само слияние завершилось через два месяца после зимних каникул в конце четвертого курса, как он и обещал, но после этого только и началась настоящая учеба.
Шесть часов объективного времени – это более двух суток субъективного в состоянии транса, в четыре раза ускоряющего субъективное время. Конечно, Финь Ю для занятий формировал в нашем совместном "сне" самые разные интерьеры, хотя слово интерьер я бы применял только к жилым помещениям. Они, конечно, тоже присутствовали, как правило, тесные и неудобные, для того чтобы я в полной мере ощутил все их особенности и научился вести бой в таком вот пространстве. Но, по большей части, мне приходилось работать в болотах по грудь в засасывающей жиже; пустынях, тренируя способность видеть зыбуны и не забывая отбиваться от массы фантомных противников с самой разной техникой боя и оружием; в горах; на качающейся палубе верткого суденышка в шторм; в лесу, прыгая по веткам, где иной раз нестерпимо хотелось заухать, оскалить зубы и зачесаться, подражая макакам в зоопарке. И так каждый день за редкими исключениями.
Если вспомнить, что учебу в академии никто не отменял, как и занятия с Лабриано (амулеты-артефакты) и с Греллианой (узоры органов и методы их коррекции), то становится понятно, почему я хожу, словно живой мертвяк из детских страшилок.
Правда, про методы Греллианы Финь Ю немного пренебрежительно говорил нечто похожее на: "если долго мучиться, что-нибудь получится". Лет через двадцать-тридцать. То есть, рассчитан он на "авось": авось когда-нибудь случится качественный скачок и… знания, полученные в свернутом виде в лабиринте под Сербано, наконец, проявятся и усвоятся. Тогда как по его методике я та-а-а-ак скакну… лишь бы не заржать смертельно раненым боевым конем и не рухнуть, задрав копыта.
– Учитель. А я не взорвусь? Мозги в кашу не расползутся? Зачем такая спешка?
Финь Ю, к моему немалому удивлению, не выдал мне, как обычно сразу, готовый ответ. В его голосе, когда он после долгой паузы заговорил, я впервые услышал неуверенность:
