— Мам, я только что выпил шампанского с папой, и оно мне совсем не понравилось.
— Это ничего.
— Через минуту сюда придет фотограф, чтобы сделать снимки, — сказала Мария. — Тео, иди сюда, я причешу тебя. — Она повернулась к Аве. — Это вам.
Мария протянула ей шкатулку, на которой рукой Кристоса было написано ее имя, и отошла в сторонку.
— Я оставлю тебя на минуту, — сказала Лоретта и подошла к Августине и Шэри.
Шкатулка была деревянной и внутри позолоченной. На крышке стояло фамильное клеймо Теакисов, которое Ава неоднократно видела за последние несколько недель.
Она открыла шкатулку и, почувствовав свежий запах кедра, зажмурила глаза и глубоко вдохнула.
Потом открыла глаза и заглянула внутрь. Там лежала украшенная виньеткой открытка. Она взяла ее и нетерпеливо прочла:
Все Теакисы — люди моря, и пусть то, что лежит здесь, напоминает тебе, что ты теперь тоже Теакис.
Ава отодвинула открытку в сторону и извлекла из-под нее бархатный ювелирный мешочек. Развязав его, она вынула шейное украшение в виде красивого, инкрустированного бриллиантами и сапфирами обруча с платиновой подвеской в форме якоря. Внутри мешочка оказались еще и соответствующие шейному украшению серьги и браслет.
Затаив дыхание, она не сводила с подарка глаз.
— Папа сказал, что это напоминает ему твои глаза, — произнес Тео, дотронувшись до одного из сапфиров.
В эту минуту Ава поняла, что сделала правильный шаг. Слова Тео больше всяких украшений убедили ее в том, что, пусть свадебное торжество и не в ее вкусе, она не ошиблась. Выйдя замуж за Кристоса, она поступила правильно.
На фоне закатного неба, стоя на террасе дома Теакисов, откуда открывался вид на Эгейское море, они произнесли свой обет. В конце церемонии Кристос поцеловал Аву, сопроводив поцелуй обручальным кольцом, которое показало всему миру, что она принадлежит ему.
Во время этого поцелуя засверкали вспышки фотоаппаратов, и Кристоса охватило чувство неминуемой беды. Он пригласил нескольких известных фоторепортеров, в том числе того, кто должен, был сделать репортаж об их свадьбе для одного из журналов Тристана Сабинэ. Но внимание публики не всегда благосклонно.
Фотовспышки напомнили ему о той злости, которую он почувствовал, когда желтая пресса вытащила на свет историю романа Авы со Ставросом.
Обнимая Аву за талию, Кристос повел ее по проходу между рядами, где сидели их друзья и родственники.
