Все готово для молодой семьи, а «ее» все нет. Шесть лет прожила у свекрови юная жена, шесть лет ждала, когда муж вернется из ешивы большим ученым, таким же, как ее отец. И вот муж вернулся, а они до сих пор не увиделись. До Пейсаха она будет жить в родительском доме, пока мать и свекровь не отведут ее в гнездо, построенное для молодой пары.
Перед Пейсахом Шлойме пригласили к тестю на субботу. В пятницу вечером, совершив омовение в микве, в новой одежде, в шубе, привезенной из Люблина, Шлойме явился в дом тестя. Только теперь он увидел Двойру. Вместе с матерью она зажигала субботние свечи. Неужели это его жена?
Он запомнил ее девочкой, такой, какой она была перед его отъездом. А теперь возле горящего светильника стоит молодая еврейская принцесса, высокая, стройная девушка в вуали, вышитой серебряной нитью. Праздничный чепец над высоким белым лбом, как корона, украшает изящную девичью головку. Двойра закрывает лицо тонкими, благородными пальцами, и Шлойме видит только хрупкую фигурку, стоящую в ярких лучах гордо, как молодой кипарис. Но вот она чуть раздвинула свои белые пальцы, сквозь них нежно и смущенно на мужа глянули большие черные глаза. Сердце забилось сильнее, он вспомнил, как тосковал по ней. Ему кажется, эти глаза всегда были рядом. Он видел их длинными зимними ночами, когда сидел за Талмудом в ешиве. Нежность проснулась в нем, он смотрит на Двойру, но не выдерживает взгляда влажных, стосковавшихся глаз. Через минуту он снова осмеливается посмотреть на нее, но ее лицо по-прежнему прячется за тонкими, будто из слоновой кости выточенными пальцами.
Шлойме стоит задумавшись. Он не слышит, какой любопытный комментарий выдумал только что его тесть. Молодой человек думает не о Рамбаме,[33] вместе с которым он собирался штурмовать крепости, так искусно возведенные раввином. Шлойме думает совсем о другом. Черные, как черешни, гордые глаза смотрят на него через тонкие пальцы, сияют перед ним. И он вспоминает, как часто он видел их, пока учился в ешиве. Когда ему становилось грустно, когда вечерние тени проглатывали стены, книги, всю ешиву, видел он эти глаза. Так смотрела Ривка на Исаака, когда он встретил ее на дороге. Так Рахиль смотрела на Якова, когда он застал ее у колодца. Эти глаза светятся, как Сияние Божье в день разрушения Храма, когда Всевышний пребывает в печали, когда Его слезы катятся и закипают в водах Иордана. Так же смотрит царица Суббота, когда спускается с неба и заходит в еврейские дома, где матери благословляют свечи.
