А Мендл уже начал подыскивать для сына достойную пару. Шлоймеле исполнилось восемь, пора было думать о сватовстве, чтобы приблизить избавление еврейского народа. Глава общины Злочева хотел породниться с лохвицким праведником, его дочь была тех же лет, что и Шлоймеле. И Мендл пообещал, что будет пожизненно содержать сына и невестку, и добавил золотых червонцев. Свадьбу назначили на день открытия синагоги. Хоть жених с невестой были еще слишком молоды, решили все-таки их поженить. Пусть удостоятся обновить синагогу своей свадьбой.
* * *
Синагогу достроили к Пейсаху,[13] но открытие отложили на Лаг ба-омер,[14] который считается счастливым днем. Снаружи синагога казалась небольшой, старалась не бросаться гоям в глаза. Но в действительности была просторной и высокой. Фундамент был глубоко вкопан в землю, на двенадцать ступеней вниз. В самом глубоком месте стоял омед,[15] за которым должен был молиться кантор. Так сделали по двум причинам. Во-первых, чтобы синагога была не слишком заметной, во-вторых, чтобы молиться, как сказано в Псалмах: «Из бездны к тебе взываю, Господи!» Но к ковчегу от омеда поднималась резная лестница: не подобает слову Божию находиться в бездне. В этот день ковчег закрыли новым, праздничным занавесом из синего флорентийского бархата, расшитого серебряной нитью. Вытканная на нем корона мерцала благородным блеском жемчужин, украшавших когда-то белые шеи молодых еврейских женщин во время благословения свечей. Был этот жемчуг освящен праведной радостью субботних вечеров. Темно-красными, как вино, рубинами вспыхивали грозди винограда, висевшие на зеленых сапфировых ветках, а вместе с именами женщин и девушек светились на занавесе их пожелания и надежды: рожать, растить, любить своих детей. Этот занавес, пронизанный кроткой нежностью, помнил благородные женские пальцы и вобрал в себя напевы, которые звучат в каждом еврейском доме вечером накануне субботы.
Посреди синагоги стояла бима. На ней в твердом ореховом дереве были вырезаны имена двенадцати колен и их символы: Иеуда — сверкающий золотом лев; Шимон — башни и стены покоренного Шхема, разрушенного за поругание сестры; плывет по серебряному морю корабль Звулуна; из зеленых камней выложено цветущее дерево — символ Ашера; из меди отлит змей Дана. Над бимой натянут балдахин, как темно-синее небо, усеянное золотыми звездами. И двенадцать созвездий плывут в ночной синеве, каждое над своим коленом. На биме стоят теперь жители города со свитками Торы в руках, готовые поместить их в новый дом, который они выстроили для Бога. Стоит среди них реб Янкев Коэн из Германии. Свиток Торы — единственное, что осталось у него от семьи, от целой общины, разбросанной теперь по всему свету. А вот стоит реб Исроэл со свитком из города Аша. Всех потерял, жену, детей, и вот приехал их разыскивать в Польшу. Сказали ему, что много евреев из Богемии нашло приют в польских землях, и он странствовал со своей дочерью по ярмаркам, пока не добрался до Злочева и не поселился в нем.
