Кулондр, высокий крестьянин с загорелым, обветренным лицом, сидел у окна и точил нож сенокосилки.
— Роже! Ты вовремя пожаловал. Такие события!… Надо обязательно спрыснуть.
— Что это ты делаешь?
— Сам видишь, ковыряюсь помаленьку. Не хочу далеко отходить от дома… Из-за радио…
— А я ухожу в маки.
Они долго беседовали, сидя в кухне; жена Кулондра вынесла друзьям литр белого вина и подсела к ним. Беро надеялся, что Кулондр согласится его сопровождать; правда, у того четверо маленьких детей.
— Будь только это, — сказал Кулондр, когда они остались одни, — я последовал бы твоему примеру… но у меня еще склад оружия…
Беро впервые слышал про такой склад. Бастид всегда говорил ему, что партизанам нечем сражаться. И вот, оказывается, у Кулондра хранится оружие!
— Откуда оно?
— Хотя мне этого знать не полагается, но я догадываюсь, что оно прислано из Лондона. Его сбросили на парашютах у берега Дордони.
— На лугах рядом с замком? А… хозяин?
— Господин Распиньяк? Он — с нами.
Роже теперь стали понятны приветливые слова, с которыми только что обратился к нему владелец замка, когда Беро проходил мимо: «Прекрасные новости, Беро! Замечательный день!» Роже всячески старался не попасться на глаза помещику, и эта встреча его немного встревожила: господин Распиньяк все же был приверженцем Петэна и, несмотря на то, что хотел казаться добрым малым, всегда производил на Роже впечатление коллаборациониста. И вдруг оказывается, что он тоже сторонник де Голля…
Кулондр, опасаясь, не сказал ли он чего лишнего, наполняет стаканы.
— Сегодня все с нами.
— Да, все, как я и предвидел, — подтверждает Беро, опрокидывая свой стакан. — Теперь можно действовать смело.
Они спускаются к берегу реки, и, пока Кулондр вычерпывает воду из лодки, Беро разглядывает великолепную усадьбу на противоположном берегу, ничем не уступающую замку Мутё. Это ферма Борденавов. Немецкие офицеры часто приезжают туда на машине. Поговаривают, что сын владельца усадьбы служит в вишистской милиции.
— Я переправлю тебя немного ниже, — говорит Кулондр, — хотя теперь эти, — он кивает в сторону усадьбы, — конечно, присмиреют.
Расставшись со своим другом, Беро пошел по проселочной дороге, ведущей через холмы к Палиссаку. Ему нужно было прежде всего повидать Бастида.
* * *
— А мужа нет дома. Уже три месяца, как он ушел в маки.
— Что же он мне не дал знать? И как его теперь найти?
— Ну, это проще простого! Да входите же, господин Беро…
Раймонда Бастид, маленькая, худенькая женщина, болтает без умолку:
