— Как Вы, Троглодит Иванович? — с явным профессиональным интересом в голосе спросила я у больного.
— Хахибо! Хахахо! — прокаркал Змей и опять продемонстрировал оскал, претендующий на улыбку. Я сразу вернулась на грешную землю. Сразу как-то захотелось на воздух, поближе к травке, подальше от местной фауны.
Вылетев из избы, я остолбенела! На улице очереди не было! Была огромная толпа, которая росла не по дням, не по часам, а по секундам! Я поморщилась, пытаясь оценить обстановку и понять, что произошло. От толпы опять отделился тот же мужик с булавой наперевес и грохнулся на колени перед моей скромной персоной. Секунд десять мы молча пялились друг на друга. За это время у меня начал дергаться глаз, и стал резко прогрессировать невроз. У мужика ж в глазах плескалась преданность до гроба и неземное обожание, что честно сказать, нервировало меня еще сильнее.
— Что тебе нужно? — проблеяла я, не придумав ничего поэлегантнее.
— Будь моей женой! — коротко и ясно высказался мужик. При этом было видно, как сам он удивился своим словам несказанно. Но это не помешало ему смотреть с надеждой в ясном взоре в мои вылезшие из орбит глазенки.
— Нет, моей! — рявкнул кто — то в толпе.
— Моей, я сказал!
— Нет, моей женой она будет! — Вопли из толпы слились в неразличимый гвалт. Одно только слово слышно было четче некуда: " Моей!". Нервно сглотнув, я решилась уточнить у продолжавшего валяться у моих ног бородатого мужика, с чего вдруг я пользуюсь такой бешеной популярностью у местного мужского населения:
— Му-му! — вздохнув полной грудью, чем вызвала восхищенные крики у толпы, я собралась силами: — Мужчина! Встаньте! — сконцентрировавшись, властно скомандовала я, не выпуская из виду булаву, которую тот так и не выпустил из рук. — Как Вас зовут, любезный? — Голос все — таки периодически предательски дрожал, а в конце фразы совсем сорвался на фальцет.
Детина встал, широко улыбаясь, тщательно отряхнул штаны и пробасил:
— Илья Муромец! Примчался по первому твоему зову, красавица! Выходи за меня! — при этом широкий оскал на устах сахарных, чтоб сквозь бороду видно было, и абсолютное непонимание в глазах: зачем ему это надо! Передо мной явно стоял шедевр мужской логики: " У моего друга такая жена: щербатая, хромая, косая! Но он ее любит! И я люблю! За компанию!"
Толпа опять возмущенно загалдела. Из ее глубин выдвинулся товарищ с повязкой на глазу и симпатичным пареньком на руках. Парнишка при этом был без сознания.
