Митрофан Никитович вел себя адекватно. Он шел спокойно, с интересом вертел головой по сторонам. Правда, в его глазах при этом постоянно играла какая-то настороженность, словно он боялся, что его кто-то увидит.
— Да-а-а, как все изменилось! — восхищенно восклицал он.
Прохожие на нас оглядывались. Предметом их любопытства был, конечно, Карпычев. Некоторые отваживались подойти и попросить автограф.
— Так ты и вправду известный артист? — удивленно спросил его дед.
— Вправду, — кивнул Карпычев.
— Как Леонид Утесов?
— Нет, помельче.
Домой мы вернулись только вечером. Старик экскурсией остался доволен.
— Жизнь поменялась, — констатировал он. — Товаров в магазине — пруд пруди. В мое время такого не было. Только вот люди стали какими-то другими. Лица хмурые, озабоченные, без улыбок.
— Издержки эпохи, — философски заметил я.
Смеркалось. Солнце наполовину опустилось за горизонт. Дневная жара постепенно разбавлялась вечерней прохладой.
Наскоро поужинав, я поднялся в свою комнату и обессилено рухнул на кровать. Я даже не предполагал, что предстоящая ночь станет последней спокойной ночью, проведенной мною в этом доме.
Когда я начал уже засыпать, до моих ушей донесся горький плач. Я вышел из комнаты и спустился на первый этаж. Катерина сидела на полу и вытирала платком слезы.
— Что случилось? — спросил я.
— Чапочка умерла, — всхлипывая, ответила она, и кивнула на лежавший возле кресла безжизненный труп болонки…
Этот день во всех подробностях до сих пор стоит у меня перед глазами.
Утро ничего плохого не предвещало. Было по-летнему тепло. Солнце радовало глаз своим сиянием. Природа дышала полной грудью.
После завтрака Карпычев зашел ко мне и сказал:
— Можешь устроить себе сегодня выходной. Сходи куда-нибудь, отдохни, развейся.
С этими словами он вытащил из кармана пачку купюр и положил передо мной.
— Это зарплата.
— Спасибо, — смущенно поблагодарил его я.
— Куда думаешь направиться?
— Не знаю. Сейчас подумаю и решу.
— Может, возьмешь с собой Радика? А то он что-то совсем закис.
Я едва не поперхнулся. Хорошая компания! Малолетняя, капризная кинозвезда, способная в любую минуту выкинуть какой-нибудь поганый фортель.
— Да он не захочет со мной идти, — уклончиво ответил я, не решаясь произнести прямой, категорический отказ.
— А если захочет?
Я пожал плечами.
— Ну, если захочет…
— Пойду спрошу, — кивнул хозяин.
Я нисколько не сомневался, что Радик откажется. Лично я бы на его месте точно отказался. Ну, что, скажите, за интерес гулять с каким-то чужим дядькой? Тем более что теплоты в наших отношениях по-прежнему не наблюдалось. Нет, мы не враждовали. Но мы и не приятельствовали. Я, наверное, был для него чем-то вроде домашнего животного, которое пока держат, но которое в любой момент могут выставить за порог. Поэтому, когда его голова просунулась ко мне в комнату, я был несказанно удивлен.
