— Бабушка, Вам плохо?
Я помотал головой, натужно улыбнулся, и знаком показал ей, что со мной все в порядке, и чтобы она не беспокоилась. Девочка пошла дальше, не переставая при этом недоверчиво на меня оглядываться. Только бы она по своей искренней детской доброте не привлекла бы ко мне чьего-либо внимания.
Мало-помалу, охвативший меня шок стал постепенно ослабевать. Биение сердца утихло. Дыхание приобрело ровность, а мысли перестали походить на беспорядочно разлетавшихся во все стороны перепуганных птиц.
Мальчика похитил Баруздин. В этом не было никаких сомнений. Его цель представлялась очевидной — расчистить Катерине путь к Карпычевскому наследству. Как он здесь оказался, каким образом он нас выследил — сейчас это не имело никакого значения. Главным было то, что над моим спутником нависла смертельная опасность.
Моим спутником?
Я вдруг поймал себя на мысли, что назвал так Радика чисто по привычке. На самом же деле он значил для меня гораздо больше, нежели простой попутчик. Я со всей ясностью ощутил это только сейчас, когда у меня его отняли.
Познакомившись с ним поближе, пройдя вместе с ним всяческие опасности и мытарства, я, сам того не замечая, стал воспринимать его, как нечто родное, как частичку самого себя.
Я всегда мечтал о сыне. Наверное, это заложено в человеческой природе — желание кого-то растить, о ком-то заботиться. Без этого жизнь представляется какой-то неполноценной, пустой. Ее даже и жизнью-то назвать нельзя. Жизнь без семьи — это всего лишь примитивное существование. Судьбе угодно было сложиться так, что мне не довелось вкусить счастья отцовства. И этот формально совершенно чужой для меня ребенок вдруг превратился в воплощение моей мечты.
У нас с ним было одно важное общее — и он, и я были одиноки. И у меня, и у него никого не было. Видимо, это нас и сблизило.
Мне стало страшно от одной только мысли, что я могу никогда его больше не увидеть. По моему телу словно пробежал жгучий огонь. Осознание того, что от меня зависит чья-то жизнь, добавило мне сил.
Я сделаю все, чтобы спасти Радика! Пусть даже я и сам как затравленный зверь. Я просто не могу поступить иначе.
Но намерения, какими бы благими они не были — это одно. А воплотить их в действительность — это совсем другое. Где искать мальчика? Куда его могли увезти? Ведь я не имел об этом ни малейшего представления.
Что же делать?
Мимо меня весело пробежала стайка сорванцов. В памяти сверкнули рассказы о Шерлоке Холмсе.
