— Из их разговоров между собой.
— Почему ты не рассказал об этом Геннадию Матвеевичу?
— Я узнал об этом только после его смерти.
— Но зачем Катерине было его убивать?
— Ты что, не прочел четвертый пункт?
Я снова поднес бумагу к глазам.
"(4) Переживший супруг не имеет права наследования и права на предварительную долю, если наследодатель до своей смерти подал в суд требование о расторжении брака…".
— Ах, вот оно что, — догадался я. — Теперь все понятно. Кстати, твой отец говорил мне, что собирается подавать на развод. Насколько я понимаю, он этого так и не сделал.
— Он не успел этого сделать, — уточнил мальчик.
— А если заявления о разводе нет, то твоя мачеха сохраняет право на крупный куш.
— Совершенно верно.
По моей спине поползли мурашки. На меня словно внезапно обрушился водопад. Вот это поворот! Вот это развязка! У меня не то, что в мыслях, у меня даже в подсознании не было, что все окажется именно так.
Радик молчал. Он понимал, что мне требуется время, дабы освоиться с таким известием, и терпеливо ждал, когда с меня схлынет шок.
— А кто убил Лидию Ивановну? — растерянно спросил я.
— Тоже бомж. Катька с Ромкой испугались, что она может им помешать, и дали ему команду от нее избавиться. Следующим должен был стать я. Но я с твоей помощью сбежал.
— А кто убил бомжа? Или он умер сам, своей смертью?
Мой спутник злорадно усмехнулся.
— Нет, не своей. С ним разделался мой папа. Он и до Катерины обещал добраться. Может, уже и добрался. Души мертвых бывают на многое способны, если их сильно разозлить.
— Радик, почему ты мне сразу об этом не рассказал? — с упреком спросил его я.
Мальчик молчал.
— Ты боялся, что я тебя предам?
Мой спутник едва заметно кивнул головой.
— Тогда, почему ты не рассказал все это милиции?
— Мне папка не велел. Он сказал, что "менты" не упустят возможности поживиться его состоянием. Ромка бы с ними договорился. Ведь он из их среды. Если бы я им все рассказал, не имея на руках этого завещания, они бы заховали меня так, что никто бы и не нашел. Да меня и искать бы не стали. Кому я нужен? Но теперь, с этой бумагой, я ничего не боюсь. К мальчику-миллионеру отнесутся гораздо серьезнее, чем к какому-то обычному, простому пацану. Теперь я могу открыться. Теперь я могу все рассказать. И я это сделаю. Нашим с тобой врагам не сдобровать. Но только давай отложим это на завтра. А сегодня отдохнем и отоспимся. Дядь Жень, я не знаю как ты, а я просто валюсь с ног. Сейчас я сбегаю в магазин, куплю чего-нибудь поесть, и мы отправимся в дом бабки Лиды. Он пустой. Она жила одна. Там нас никто не тронет. Правда, он отсюда далеко. Но ничего, доберемся.
