— Роберт?.. — Изумленно спросил Дэн, не веря своим глазам.
— А что, не похож? — В ответ спросил Монтгомери.
— Да нет, я просто… — Начал было Дэн, но тут же осекся и заговорил по-другому: — Может, впустишь меня для начала?
Боб молча отошел в сторону, пропуская Дэна в свою квартиру. Его уютное жилище теперь, скорее, походило на берлогу раненого волка, который пришел сюда зализывать свои раны. Повсюду были разбросаны вещи; в гостиной на полу стояла пепельница, полная окурков и пепла, тут же — недавно откупоренная бутылка виски; зеркальный бар был разбит — повсюду валялись осколки битого стекла и зеркала. Должно быть, Боб в порыве ярости или тоски запустил бутылку в бар. Сразу стало понятно, откуда на лице Роберта взялась эта царапина, которая до сих пор еще немного кровоточила. Монтгомери проследил за взглядом Дэна и растерянно, как бы оправдываясь, пожал плечами. Потом Уайтхорн перевел взгляд на друга и понял, что сейчас с ним разговаривать бесполезно просто потому, что тот его не услышит. Прежде всего надо привести его в порядок, убраться в квартире, а уже потом спрашивать, что с ним случилось.
— Извини за беспорядок… — Пробормотал тот, в некотором смущении отводя глаза.
— Забудь об этом, — решительно произнес Дэн. — Для начала ты примешь горячую ванну, потом я приготовлю тебе чего-нибудь поесть, уберусь здесь, а после этого мы поговорим, и ты расскажешь мне обо всем, что наболело. Договорились?..
— Я… — Пролепетал Роберт, запнулся, затем снова начал: — Но ты… — Потом вдруг махнул рукой, словно внезапно понял, что одному ему не справиться со своей болью.
Дэн приготовил Роберту горячую ванну с тонизирующими добавками, чтобы он быстрее пришел в себя. Пока Монтгомери приводил себя в порядок в течение добрых пятидесяти минут, он успел убраться в гостиной и приготовить ему горячий обед из того, что было в холодильнике. Когда Боб вышел из ванной, он выглядел уже гораздо лучше. Уайтхорн заметил, что он побрился — даже сбрил усы, с которыми ходил в течение многих лет, и теперь стал выглядеть гораздо моложе своих пятидесяти пяти. Глубокая царапина на щеке теперь была не такой устрашающей — видно было, что он промыл ее и обработал антисептиком.
— Ты прямо помолодел, — не удержался-таки Дэн.
— Скорее, заново родился, — саркастически отозвался Роберт.
— Садись есть, — предложил Уайтхорн. — А то все остынет. Обед, конечно, не очень сытный, но это все, что я смог приготовить из продуктов в твоем холодильнике.
