Но хватит спать! Пора подниматься. Утро в самом разгаре, а впереди море дел. Больше Жаклин не желала думать о прошлом. Боб — ее настоящее и будущее, а значит, думать она будет только о нем. И самое главное, что решение, которое она приняла, теперь совершенно не касается Дэна Уайтхорна. Она спокойно отодвинула его в сторону — без слез, без криков, без истерик. Все это она уже пережила. Дэн был рядом когда-то, и когда-то она очень любила его. Любила так, что сама отдала его другой женщине, все-таки надеясь на чудо возвращения. Но чуда не произошло; тем не менее Жаклин вовсе не жалеет об этом. Теперь рядом с ней Роберт Монтгомери, и ей больше не о чем жалеть. Пора начинать новую жизнь… с Робертом Монтгомери.
Странно было начинать новую жизнь в его квартире на улице Вашингтона. Но в какой-то мере это было правильно, что так получилось. Если бы они оказались в одной постели в ее апартаментах на 45-й Авеню, вполне возможно, что начать новую жизнь не получилось бы так легко. В первую очередь мешали бы воспоминания о былом одиночестве из-за Дэна. А здесь, в холостяцкой квартире Роберта все было по-новому. Здесь так или иначе, но практические жизненные проблемы побуждали ее не размышлять о превратностях судьбы, а встать и приготовить себе и Бобу вкусный завтрак. Поэтому Жаклин осторожно поднялась с кровати и, нагая, бесшумно ступая босиком по мягкому, пушистому ковру, пробралась к креслу, на котором лежал большой махровый халат Роберта. Она его надела, сунула ноги в его тапочки и так же бесшумно вышла на кухню.
Но Жаклин не знала, что Боб уже не спал. Он неподвижно лежал, боясь пошевелиться, боясь выдать себя. Ведь тогда ему пришлось бы заговорить с ней, посмотреть ей в глаза. А ему было мелочно страшно и мучительно стыдно от этого. А вдруг все произошедшее между ними накануне ночью окажется всего лишь сном наяву, в котором грезили они оба? Вдруг им обоим показалось, что между ними происходят какие-то чувства? И как быть тогда?.. Роберт прекрасно знал, что это еще далеко не любовь, что пока сердце Жаклин все еще принадлежало Дэну, но и не было наглухо закрыто для него, Роберта. Он так же знал, что она всего лишь позволила ему любить себя, а позволять любить и любить самому — это не одно и то же. Возможно, эта чуткая, нежная, благородная женщина никогда и не сможет полюбить его так же неистово и самозабвенно, как любила Дэна. Да, наверное, ему и не надо, чтобы она любила его так же, как Дэна. Это по сути своей невозможно. Пусть Жаклин полюбит его, Боба, по-другому. Обычно после любви к Дэну Уайтхорну женщины не могут больше любить кого бы то ни было. Исключением была лишь Клер Стефенс. Ни Долорес, ни Джессика не смогли раскрыть свои сердца для новой любви. Дэн не знал и никогда уже не узнает, что его первая жена была влюблена в него; о Джессике уже и говорить нечего. Что будет с Жаклин, — время покажет. А он, Роберт, постарается использовать шанс, предоставленный ему судьбой, на всю катушку.
