В своей новой повести "Крылатые люди" Игорь Иванович Шелест, собрав исключительно интересный и поучительный материал о суровых военных буднях летчиков АДД (авиации дальнего действия), о мужестве и героизме воздушных воинов-дальнебомбардировщиков, задался целью в литературно-художественной форме познакомить массового читателя с волнующими эпизодами из боевой жизни своих героев — ветеранов АДД, а главное, показать истоки их необыкновенной духовной стойкости.
Многим известно, что наша авиация в ответ на бомбардировку фашистскими самолетами Москвы наносила ответные удары по гитлеровскому логову — Берлину. Читая эту книгу, узнаешь, каких сил и какого напряжения требовали эти полеты!..
За годы войны АДД выполнила около 215 тысяч самолетовылетов, и рассказ о них представляет не только познавательный интерес, но и поучителен для современных авиаторов, для молодежи, которая, несомненно, станет брать пример с таких прославленных советских асов, как Эндель Пусэп, Георгий Молчанов, Сергей Сугак, Сергеи Ульяновский, Константин Иконников, Владимир Пономаренко, Владимир Драгомирецкий, Вениамин Зенков, Виталий Гордиловский, Ефим Васенин…
В повести "Крылатые люди" описано много боевых эпизодов. Они как бы продолжают и дополняют друг друга, последовательно обобщая происходящее.
Игорь Иванович Шелест — летчик-испытатель старшего поколения. Оп приобщился к полетам еще в начале тридцатых годов, семнадцатилетним юношей, сперва научившись строить планеры, а затем оказавшись в гуще авпационно-спортивных событий коктебельских, теперь уже кажущихся нам легендарными, планерных слетов. Там блистали имена Арцеулова, Антонова, Ветчинкина, Ильюшина, Королева, Пышнова, Степанченка, Юмашева, Яковлева — ныне всемирно известных авиаконструкторов и летчиков. В эту плеяду со временем влились и молодые мастера планерного спорта — комсомольцы Анохин, Симонов, Шелест, Расторгуев, Сухомлин. Все они вскоре стали летчиками-испытателями.
С Игорем Ивановичем я познакомился лет двадцать пять назад, когда только начал работать летчиком-испытателем. Увидел его вблизи, в повседневной жизни и работе.
Конечно, мне, желторотому юнцу, хотя и дипломированному летчику-испытателю, такие люди казались если не богами, то уж чародеями и волшебниками точно. Они — Анохин, Галлай, Шелест, Шиянов, Эйнис — были действительно кудесниками, мастерами летного искусства, и не только в моем воображении.
Игорь Иванович всегда был немногословен, точен в своих рассуждениях и оценках, умел указать на ошибки, не обижая собеседника. С нами — молодежью — всегда держался, как с равными. Таким же, как на земле, он был и в воздухе, — мне приходилось не раз с ним летать на больших самолетах. Таким я его знал и в последующие годы.
