Он спокойно сидел в школьном фойе и ждал окончания уроков, но каково же было его состояние, когда среди детей, вышедших из класса, он не обнаружил своего подопечного! Холодный пот прошиб телохранителя. Неужели пропал?!
Украли?.. Да нет, не может быть. В класс никто из посторонних не заходил…
Кашинцев поймал первого же мальчишку и потребовал ответа.
— Снегирь? — Невозмутимо ответил школьник. — Он в кино удрал с Серёгой Косым.
— Когда?
— Да только что…
— Как удрал? Он же не выходил!
— Они через окно вылезли…
— Зар-раза! — не выдержав, выругался телохранитель.
— Дяденька, пустите, мне больно!..
Он разжал руку.
Профессиональный телохранитель Валентин Петрович Кашинцев в страшном сне не мог бы представить, что десятилетнему мальчишке удалось его провести и сбежать из кабинета, двери которого он тщательно охранял…
— Стой! — запоздало крикнул он вслед мальчишке. — В каком они кинотеатре?..
— В «Нептун» побежали! — обернувшись, ответил мальчишка. — Там «Годзиллу» повторяют.
Задыхаясь от волнения, Кашинцев вбежал в кинотеатр и буквально за шиворот вытащил возмущённого мальчишку из зала. И в ответ на свои негодующие замечания он услышал совершенно резонный вопрос:
— А мне что, теперь нельзя и в кино сходить?
Своих двух пацанов Кашинцев воспитывал по-простому. В зависимости от проступка либо драл за уши, либо давал подзатыльник, за провинность посерьёзнее хлестал ремнём по мягкому месту. Здесь же он растерялся.
Ну что ты с ним будешь делать?
Мальчишка смотрел на него вызывающе и совершенно не чувствовал свою вину. Скорее автоматически, нежели в воспитательных целях Кашинцев дал ему подзатыльник, и Саша захныкал:
— Больно же…
— В следующий раз не будешь убегать.
— Садист, — прошипел мальчишка. — Все папке скажу!
— Я ему сам скажу…
Но не сказал — пожалел. Пацан все же…
* * *
Машина приблизилась к перекрёстку и, скрипнув тормозами, стала выезжать на мост. В следующую секунду послышался удар и шофёр, выругавшись, резко нажал на педаль тормоза. Молодая женщина в простеньком пальтишке отлетела в сторону и растянулась возле ажурной решётки, ограждающей набережную.
— Вот бляха-муха! — в сердцах произнёс шофёр. — Куда ж это она, под самые колёса!.. — Он вытянул шею и старался разглядеть через лобовое стекло лежавшую на земле женщину. Потом виновато оглянулся на Кашинцева и сказал:
— Не пойму, жива или нет…
Кашинцев сделал знак рукой и перегнулся через переднее сиденье, чтобы самому посмотреть на пострадавшую. Но из машины было не понять, что случилось с женщиной…
