— Брат… — развёл он руками, — я — пустой. Видимо, ночью все вылакал. Ты меня прости, но.
Он мгновенно оживился:
— Мы сейчас мигом сообразим. Тут магазин рядом. Сейчас сколько времени?
— Восемь утра.
— Во, как раз! — Мужчина пошарил в карманах спортивных штанов, потом бросился к куртке, висевшей на гвозде у двери, долго рылся в карманах. Потом озадаченно повернулся к Алексею:
— Удивительно, вчера пенсию получил, а сегодня ничего нет. Какая-то петрушка получается. Куда все девалось?
— И такое, брат, бывает. — Николаев подошёл к окну, открыл форточку и вдохнул свежего воздуха.
— А ты что, тоже пустой?
— Угу, — промычал Алексей и потёр шею.
— Может, завалялось что…
Алексей посмотрел на хозяина и понял, что без допинга с ним разговаривать нечего. У мужчины нервно тряслись руки.
— Вот полтинник, беги за пузырём. — Он вынул из кармана деньги.
— Зачем полтинник? Много. Ну, я тебе сдачу принесу. Жди здесь. Я мигом слетаю.
— А я тебя провожу. Вдвоём-то веселей будет.
— Давай, пошли!
Они вышли из комнаты. Николаеву опять ударил в нос едкий запах квашеной капусты. Они быстро преодолели тёмный коридор и вышли на улицу.
* * *
— Колька, — обратился Алексей к бывшему противнику. — Ты, вообще, как живёшь-то? Хата у тебя, я вижу, скромная…
— Да ну их всех! — отмахнулся Колька. — Мне пенсию приносят, паёк дают.
Потом, мать иногда заходит. То-се, пятое-десятое, перебиваюсь.
— А че не женишься?
— А на фига это нужно? Бабы, они только мешают мужику по жизни. У меня ж была жена, Верка звали. Ничего такая, с ногами и… ну и все такое прочее.
Выгнал!
— Ну ты даёшь!
— А че? Ну дела, ну дела… Мне надоело. Выгнал к чёртовой матери!..
Теперь вот один живу и не нарадуюсь. Красота, как в Эрмитаже! — хвалился Васильев.
Так, беседуя, мужчины дошли до киоска, в котором рядами были выставлены бутылки с яркими этикетками. Васильев недоверчиво оглядел товар и поморщился:
— Я больше по беленькому, а ты как?.. — он замялся, вспоминая имя своего приятеля.
— А мне все равно.
Васильев купил бутылку водки и тут же, у киоска, отвинтил крышку и жадно присосался к горлышку.
— Хорошо-о, — выдохнул он и тут же протянул бутылку Николаеву, — глотни, полегчает.
— Да я… — протянул Алексей, — не хочу вообще-то.
— Обижаешь, друг. Не бойсь, я угощаю. Николаев прильнул к бутылке и сделал маленький глоток. Водка обдала жаром горло, и тут же в затылке что-то запульсировало. Алексей протянул руку к затылку и почувствовал мокроту. Он посмотрел на окрасившуюся кровью ладонь и достал из кармана носовой платок.
