Ранчо Марсдена занимало почти третью часть территории округа. Расположенное к югу и западу от города, оно охватывало горы Сангре-де-Кристо, напоминая собой руку кузнеца, сжимающую копыто лошади. Здесь производилась ставшая своего рода стандартом призовая говядина, что создало Марсдену богатство и репутацию уважаемого на Юго-Западе человека. В свое время мэр Детройта приглашал Тейлор на встречу с одним из последних классических мясных баронов, но эта встреча не вызвала у нее большого интереса.
Приближаясь к семидесятилетию, Марсден оставался весьма импозантным мужчиной благодаря дисциплине и занятиям спортом. Прирожденный любитель состязаний, он с улыбкой прищурился, когда Тейлор, поставив машину у главного особняка, вышла из «блейзера».
— Ну и ну.
Махнув рукой конюху, державшему за поводья двух беспокойных коней, Марсден спустился с крыльца, протянувшегося по всей длине дома в стиле гасиенды, и, подбоченившись, встретил Тейлор у лестницы. Его хлопчатобумажная рубашка была столь же поношенной, как и джинсы, свидетельствуя о том, что он не придает большого значения таким пустякам, как одежда, и работает не менее усердно, чем наемные рабочие.
— До меня доходили слухи о твоем приезде, но не думал, что ты захочешь вернуться.
— Я и сама удивлена.
Тейлор не улыбалась, так как в отличие от отца политиканом не была. Ей не нравился Мердок Марсден, и она знала, что он тоже не испытывает к ней симпатии. В то же время она считала себя профессионалом, и в ее намерения не входило оскорблять его понапрасну.
— Кажется, вы направляетесь инспектировать скот, мистер Марсден, так что надолго не стану вас задерживать.
— Надеюсь не дожить до такого дня, когда какое-то четвероногое станет более интересным для меня, чем привлекательная женщина. А тем временем почему бы тебе не подняться на веранду, а я прикажу Мигелю принести нам чего-нибудь освежающего.
Кто это сказал, что южане обладают неотразимым очарованием?
— Очень любезно с вашей стороны, сэр, но боюсь, сегодня не получится. У меня много дел в городе.
Ему не понравилось, что его предложение отвергли, но он решил пока не ссориться с ней.
— Как пожелаешь.
Начав было стягивать свои кожаные перчатки, Мердок натянул их снова. Не тот он человек, чтобы просить кого-нибудь дважды, даже женщину.
— Что у тебя на уме?
— Мир.
— Для кого?
— Для всех.
Уголки большого рта на его обветренном лице опустились вниз.
