— Боже... Взгляни только. Неужели ты действительно собираешься здесь жить?
Тейлор Грейс Беннинг бросила взгляд на маленький городок и сжала руль своего старенького красного джипа «чероки», стараясь изо всех сил сохранить спокойствие. Однако беспокоил ее скорее не пейзаж, а поведение сына. Ему уже тринадцать, но, просыпаясь, он по-прежнему капризничает.
— Успокойся, Кайл, ты говоришь так, словно впервые сюда приехал. А ведь город не так уж изменился после нашего последнего приезда.
— В этом-то все и дело — в прошлый раз мы не собирались здесь оставаться. К тому же я был маленьким и не знал ничего лучшего.
Тейлор бросила взгляд на чрезмерно большую футболку, висевшую на сыне, словно парашют на молодом деревце, на его мешковатые рваные джинсы и подумала, какой же эмоциональный взрыв ей придется перенести, если сказать ему, что он до сих пор знает не так уж много. Она предпочитала тихую, холодную войну.
— Не так уж здесь и плохо.
— Верно. Кто станет возражать против того, чтобы жить в призрачном городе, безвкусно разукрашенном во все известные неоновые цвета?
Не обращая внимания на его слова, она свернула с 40-й автомагистрали, ведущей в Альбукерк, и устремила взгляд на место их назначения. Город уютно устроился у подножия гор Сангре-де-Кристо. Кайл был прав — в эти дни Редаут, что в Нью-Мексико, напоминал собой слишком яркую полоску краски на вполне благопристойном полотне. Большинство строений были полувековой давности и весьма заурядными по замыслу и исполнению. Но в данный момент их должно волновать совсем другое. Главное, чтобы Кайл понял это.
— Твой дедушка рассчитывает на нас. — Она надеялась, что это напоминание воздействует на его совесть. — Когда у тебя появится возможность осмотреться, держу пари, ты увидишь все не в таком мрачном свете.
— По сравнению с чем?
— Во-первых, поменяешь школу.
— Не смешно.
Но она и не пыталась рассмешить его. Ее тревожила мысль о том, что могло ожидать его, задержись они в том городском рассаднике заразы, который прежде называли домом.
— Извини, дорогой. Ты скользил по наклонной плоскости.
Подросток ссутулился еще больше и скрестил ноги, выставляя на обозрение свое костлявое колено, торчавшее из дырявых, обтрепанных джинсов. Ее единственный ребенок переживал сложный период, и это проявлялось во многом. Физически быстро развиваясь в мужчину, он заметно отставал в эмоционально-нравственном отношении. В результате, когда не слонялся без дела по дому, задевая за мебель своими длинными ногами, то томился по девушкам или же слонялся с мальчишками, безрассудными и озлобленными, которых совершенно не заботило спокойствие их родителей. Месяц назад, когда ее коллеги, офицеры из детройтской полиции, привели его домой во второй раз за правонарушения, вполне заслуживающие ареста, она всерьез задумалась о возвращении на родину. Несколько дней спустя звонок отца убедил ее, что следует претворить свой замысел в жизнь.
