— В Токио не хотят уступать, — пробормотал он. — Сугияма и Нагано взяли верх.
— Надежд на свадьбу нет, — сказал Номура. — И по-видимому, родится ребенок. Это неизбежно.
Оба посла погрузились в молчание. На улице заиграл оркестр. Адмирал подошел к окну и отодвинул гардину. На той стороне улицы, перед закусочной, вокруг музыкантов собрались люди. Но как только оркестр смолк и негритянка в форме офицера Армии спасения, отчаянно размахивая руками, начала проповедь, публика стала быстро расходиться.
Стенные часы в коридоре уже пробили четыре. Уайта клонило ко сну. Он налил из термоса черный кофе и выпил две чашки подряд. Потом пошел в туалетную и смочил лицо и волосы холодной водой. Пейдж тоже устал: он громко зевал, потягивался и яростно тер затылок.
Уже третью ночь подряд Уайт и Пейдж сидели до утра. Из дешифровального сектора «магия» поступала в течение всего вечера — надо было готовить материал для утренней сводки. Хозяин теперь требовал, чтобы первую сводку клали ему на стол не позже девяти утра.
Кофе и холодная вода отогнали сон. Уайт закончил редактирование всех телеграмм. Самыми важными были две — обе из Токио от министра иностранных дел.
Первая — от 22 ноября — гласила:
«Если можно будет разрешить все вопросы к 29 ноября, мы решили ждать. Но на этот раз, подчеркиваем, это — крайний срок, изменен не будет. После этого дня события начнут развиваться автоматически.»
А во второй — от 28 ноября — говорилось:
«Через несколько дней вам будет послано сообщение о точке зрения правительства, и на этом фактически переговоры будут закончены. Но вы не создавайте у американцев впечатления, что переговоры закончены.
Сообщите им, что ждете директивы правительства.»
Уайт ударил ладонью по столу:
— Утренняя сводка ошеломит нашего Хозяина и его вассалов. Японцы готовятся к прыжку. Как у тебя? Дай кодированный текст.
Пейдж возился с расшифровкой телефонного разговора между Курусу и Ямамото.
— Все в порядке. Спасибо Шриверу, это он достал в Токио код «РИ» для телефонных разговоров. — Он передал Уайту японский текст. — Из этого разговора видно, что со «свадьбой» ничего не получится. «Свадьба» — это соглашение. «Родится ребенок» — это разрыв. Токио не хочет «продавать гору», то есть идти на уступки.
— А кто такая Кимико-сан?
— Это президент Рузвельт, а Умэко-сан — Хэлл.
Уайт усмехнулся:
— Наша утренняя сводка разочарует начальство. Они с нетерпением ждут сигнала насчет «северного ветра», а дело идет к «восточному».
