— Я очень огорчен, что вы утаили от меня приезд капитана третьего ранга Накадзима. — Идэ опустил глаза и заговорил приглушенным голосом. — Вы нанесли ущерб моей работе. Прошу иметь в виду, когда вредят моему делу, я не колеблюсь ни одной секунды. У меня такое правило.
— У меня тоже правило — ставить интересы дела на первое место, и поэтому… — Кита оглянулся. Врач и Моримура куда-то ушли, очевидно, решили не мешать деловому разговору. Кита спросил резким тоном: — Больше вопросов нет?
— Прошу извинить, что отнял у вас время. — Идэ поклонился. — Я только хотел, чтобы в наших отношениях была ясность. Вы человек эмоционального склада, холерического темперамента, а я всегда держу себя в руках и никогда не срываюсь. Но если еще раз повторится такая сцена, как сейчас, — чуть заметная улыбка тронула его губы, — я совершенно спокойно убью вас. Это я вам твердо обещаю.
— Угрожаете? — Кита сделал полшага вперед. — Я не из пугливых.
Идэ кивнул:
— Я знаю. Иначе вы не работали бы здесь. Но у меня правило: если мне мешают, не колебаться. Я считаю своим долгом поставить вас об этом в известность. Мне не хотелось бы видеть ваш изуродованный труп. А я ради дела уже прибегал к такой мере.
Кита усмехнулся и, вынув портсигар из кармана, закурил.
— Я в курсе истории, случившейся с одним японским корреспондентом в Шанхае. Его труп без головы нашли на территории французской концессии.
Идэ засунул руку в карман и приподнял полу пиджака — на брючном ремешке висел японский нож в деревянном футляре.
Со стороны веранды послышались детские голоса.
— Не будем поддаваться чувствам, — тихо произнес Идэ. — Дело прежде всего. Какие новости сообщил Накадзима?
Сделав несколько глубоких затяжек, Кита ответил уже спокойным голосом:
— У берегов Японии проведены большие маневры объединенного флота, заодно прорепетирована операция «И».
— И как?
— Прошло хорошо.
— И торпедная атака?
— Об этом Накадзима не говорил.
Идэ улыбнулся, показав все зубы:
— Это же самое главное. Мне бы он сказал. Пока не решен вопрос о возможности торпедной атаки, нет смысла затевать операцию.
Кита посмотрел на ручные часы:
— Я вас просил прийти сегодня потому, что мы выяснили кое-что насчет Хаями Марико.
Идэ поклонился.
Кита продолжал:
— Она студентка местного университета, покойный отец ее, японец, преподавал в колледже Оаху, мать — кореянка, работает в музее Бишопа. Мы узнали, почему девица ездила в Японию. Умер ее дядя в Нагоя, она ездила улаживать спорное дело о наследстве. Сегодня можете увидеть ее. Отдел христианского союза молодежи устраивает прием в честь пастора Рамбоу, попечителя местной японской школы, уезжающего в Англию. Мы устроили так, что вас познакомят с девицей.
