Уже перевалило за полночь, и Бишоп заставлял себя уснуть, чтобы быть в форме к раннему старту, но что-то словно заклинило в налаженном механизме. Он встал с кровати, казавшейся ему неудобной, распаковал портативный компьютер и водрузил его на маленький шаткий столик у окна. Соединившись со штаб-квартирой в Куантико, он перекачал на свой компьютер несколько потенциально полезных файлов, что обычно делал загодя, еще до своего выхода на сцену. В этом деле он почему-то пренебрег подготовкой, и вот теперь…
Он отвернулся от экрана и стал пристально всматриваться в невыразительную литографию на стене. Но видел он совсем иное…
За прошедшие восемь лет Миранда изменилась. То, что она по-прежнему осталась чарующе миловидной, не должно было его удивить. Он, конечно, был к этому готов. Он как бы зацементировал свои чувства, отгородился от нее стеной. Или он только думал, что подготовился к встрече, а на самом деле явился на нее безоружным? Девушка, которую он помнил, несшая в себе ослепительный свет, повзрослев, не утратила его, не померкла, а превратилась в женщину удивительной красоты и редких способностей.
И обрела еще защитный панцирь, экранирующий ее излучение.
Ее полные жизни голубые глаза уже не вспыхивали веселым огнем с такой готовностью, как прежде. И в них теперь угадывалась глубина, где прятались ее собственные мысли. Ее красивое лицо выражало лишь то, что она позволяла ему выражать, а ее стройное тело исполнилось плавной грации. Ее манера говорить стала размеренной, взвешенной, неторопливой, и трудно было представить, как этот голос когда-то трепетал от обиды и боли, дрожал в гневе.
«Ты жестокий, бессердечный мерзавец. Ты используешь себе во благо все и всех, а потом бросаешь за ненадобностью, выжав все соки».
Он подумал, что сейчас в ситуации, сходной с той, Миранда запросто пристрелила бы его.
Но те обстоятельства никогда не повторятся.
И он дважды не совершит одну и ту же ошибку.
Нет. Нынешняя Миранда, женщина, с которой он встретился сегодня, после унесенных временным потоком восьми лет его и ее жизни, уже не была прежней — юной и наивной. Она усовершенствовала свой метод контроля над собой, сгладила свой неуравновешенный характер, научилась не только защищать себя, но и укрывать таким же защитным полем других. Он не сомневался, что причиной тому была Бонни.
Человеческий мозг — замечательный инструмент, а сила воли человека вообще может творить чудеса. Миранде нужно было оберегать Бонни, и в отчаянии от собственного, пусть кажущегося, бессилия она стала оттачивать свои неординарные способности. Интересно, догадывается ли она, насколько велики ее возможности? В этом заключалась непредвиденная сложность. Бишоп был уверен, что в состоянии взломать ее оборону обычным прикосновением, в конце концов, его, по выражению Миранды, «паучий разум» мог проникать сквозь любые доспехи. Но все же сила, обретенная Мирандой за прошедшие годы, озадачивала его. Все говорило о том, что Миранда ничего не сделает против своей воли, не отдаст ни одной частицы своей души и разума во власть другому человеку.
