чью музыку он называл заточенным птичьим щебетом. После ужина, когда Ви в очередной раз налаживал свою кустарную аудиосистему, обычно разговор сворачивал на обсуждение подслушивающих новинок.
— Существует лазер, который улавливает вибрацию оконного стекла на другой стороне улицы и преобразует ее в звук. Один шаг до того, чтобы услышать разговор в комнате. И мы же проиграли войну…
* * *
Клэр резко проснулась. Она была в Тахо, в гостиничном номере. Днем приехала из Сан-Франциско и решила прикорнуть. Давеча они с Ви обсуждали дело школьного совета, и шеф сказал, что ей придется сгонять в Тахо. За окном виднелись озеро и залитые ярким светом манящие казино. Но в холле коридорный рекомендовал клуб «Стендаль» — дескать, таких развлечений не сыщешь ни в одном игорном зале.
В разгар вечера кто-то протянул ей таблетку.
— Что это? — спросила Клэр, но не разобрала беззвучно артикулированный ответ. Решив уменьшить дозу, она проглотила полтаблетки.
«Стендаль» являл собой городок настроений. Здесь были комнаты тишины и громкой музыки, фруктовых соков и свежих овощей, массажа, фильмов о жизни плантаций и планет (вроде «Бараки» и «Коянискацци»[39]) или таких, где сцена из триллера шла в рапиде, отчего контур женской руки, пакующей чемодан, множился, точно куколка в покадровой съемке. В замедленном темпе короткая сцена из «Психоза», в которой Энтони Перкинс с молоком и сэндвичами на подносе невинно приближается к Дженет Ли,[40] завораживала. Клэр только что заглотнула таблетку и потому не могла уверенно сказать, благодаря чему сорокапятисекундный проход превратился в десятиминутную сцену — дару снадобья или мастера. Во всяком случае, теперь, зная, что будет дальше, она легко читала все якобы простодушные взгляды злодея. Отвернувшись от экрана, она увидела незнакомцев, которые опасливо ее обходили, и человека, невыносимо медленно приближавшегося к ней со стаканом ярко-белого, словно изнутри подсвеченного молока.
Затем пару часов она провела в танцзале. Вокруг то никого не было, то ее зажимали подвижные тела, спаянные, точно капли волны. Зачем-то она приехала в Тахо, но зачем — не помнила. Было какое-то дело, вот только память его не отдавала. Надо пойти в комнату тишины за толстыми пневматическими дверями и все обдумать. Тогда повод для приезда в Тахо выкатится к ней, будто шарик.
Через несколько часов она очнулась и пошла в гостиницу. Утро выдалось хмарное, с озера налетали порывы ветра. Узкие покатые улочки сбегались к центру города. Услышав за спиной непонятный шум, она обернулась и увидела парня на скейтборде. Их взгляды встретились, и парень, мгновенно приняв решение, подхватил ее и поставил перед собой на доску. Держаться было не за что; вытаращив глаза, Клэр замерла в неплотном кольце его рук. Под хлынувшим дождем они с грохотом неслись по тротуару, не различая лиц прохожих, — все превратилось в цветные пятна и струи. Клэр чуть расслабилась, но в ту же секунду парень вернул ее на тротуар и умчался прочь. Она обернулась посмотреть, сколь ко они проехали, и вновь замерла перед фасадами домов в дощатой обшивке. Хотелось отыскать гостиницу, чтобы рухнуть в постель.
