Я нажимаю на кнопку, и решетчатые ворота открываются. Уже отсюда я замечаю на освещенной террасе Смитта. Он ждет меня. По мере приближения, я начинаю различать результаты агрессии: лицо расквашено, шелковая белая пижама в пятнах крови.
— Спасибо, что приехали! — кричит он издали.
Он держит в руке стакан с виски. Желая, очевидно, чтобы я мог убедиться в происшедшем, раны свои он не обработал. Смитт держится достаточно мужественно. Многие на его месте уже бы вызвали полицию, помчались бы в клинику, чтобы срочно сделать пластическую операцию.
Я представляю ему Анжеллу, и он проводит нас в большую гостиную, просторную, как площадь Конкорд.
— Их визит не был для меня подарком, — шепчет он распухшими губами.
— Это самое меньшее, что вы могли бы сказать! Я слушаю вас.
Он рассказывает:
— Я только начал засыпать, как зазвонил телефон. Мужчина, представившись от вашего имени, сказал, что вы хотите со мной срочно встретиться, что это вопрос жизни или смерти, и что вы будете у меня буквально через несколько минут. И действительно, через четверть часа после телефонного звонка, позвонили у ворот. Я открыл и увидел двух мужчин в смокингах. Одного из них, высокого, я в темноте принял за вас. И только когда они подошли поближе, я понял, что ошибся, но было уже поздно что-либо предпринять, да и их вечерние костюмы внушали мне доверие.
Я пригласил их в дом. И здесь они, не проронив ни слова, вытащили из внутренних карманов дубинки и налетели на меня как очумелые. Я не мог защищаться, так как удары сыпались словно град. Я не помню, когда и как отключился. Но они не ушли, а ждали, пока я приду в себя. Заметив, что в моих глазах появился проблеск сознания, более крупный тип сказал:
— У вас есть выбор. Если вы отвечаете на наши вопросы, мы уходим, оставив вас в покое. Если вы не отвечаете, то добиваем. Все очень просто, не правда ли?
Я согласился, что все очень просто.
Тогда все тот же тип спросил:
— Это вы оформляли документы на наследство по заявлению Мартини Фузиту, проживавшей в Венеции?
Я ответил:
— Да.
— Дом в наследство получил старик?
— Именно так.
Он присел на пол рядом со мной, положил поперек моего горла дубинку и начал нажимать на нее, как бы желая раздавить мне гортань.
— Почему же тогда, — продолжал он свой допрос, — шеф парижской полиции да еще два флика с ним сопровождают наследника?
Я сказал, что вы друзья Феликса Легоржеона. Объяснил им, что наследник старый человек, как вы говорили мне, не от мира сего. Но они не поверили моим объяснениям и начали снова душить меня, говоря, что просто так такой человек, как вы, не приедет за двенадцать тысяч километров только для того, чтобы водить за руку старую развалину, унаследовавшую халупу в негритянском районе Венеции. Тип еще сказал, что вы рыщите повсюду, собирая сведения о мертвой француженке. И добавил, что такой повышенный интерес очень подозрителен.
