Зато бактерии других видов, способные перерабатывать отходы данного вида, получат дополнительную подпитку, не предусмотренную экспериментаторами, но возникшую уже в ходе эксперимента. Таким образом, взаимодействие организмов между собою само формирует разнообразие экологических ниш и соответствующее разнообразие видов, их населяющих. Потому что (как отметил, например, Клинтон Ричард Докинз в книге "Расширенный фенотип") для каждого организма все остальные организмы (и более того — для каждого гена все остальные гены) представляют собою часть окружающей среды, на приспособленность к которой он отбирается.
Примерно то же самое происходит и в структурах, состоящих из более сложных, чем бактерии, организмов. Так, в волчьей стае или оленьем стаде довольно быстро складывается система взаимодействий, где каждый находит место, в значительной степени соответствующее его индивидуальным особенностям, и в дальнейшем совершенствует эти особенности.
Особо ярок эффект структуризации в человеческом обществе. Разделение труда повышает его производительность. Поэтому даже изначально одинаковые люди рано или поздно формируют высокоразвитую сложную структуру, где число экологических ниш сопоставимо с числом самих людей. Правда, такую структуру трудно поддерживать. Поэтому люди так ценят стабильность (и зачастую готовы ради неё жертвовать многими другими интересами).
Но человеческое общество можно искусственно унифицировать, принудительно создав однородную среду. Например, в нашей стране уже с середины 1970-х старательно искореняются все источники доходов, не восходящие (пусть порою и через довольно длинную цепочку взаимообслуживания) к экспорту сырья. Отсюда более чем очевидная деградация, утрата своеобразия многими людьми, насаждение патологического единомыслия (даже в ранние брежневские годы не было такого массированного — поддержанного не только казёнными структурами, но и общественным мнением — отторжения любого мнения, не соответствующего принятой в данный момент норме).
По счастью, биологический опыт доказывает: однородность не бывает длительной. Рано или поздно разнообразие источников существования — и существ, приникающих к каждому источнику, — восстанавливается. Вот и наша страна — надеюсь, ещё при моей жизни — восстановит былое промышленное величие, невозможное без изобилия разнообразных исследовательских, конструкторских и производственных организаций.
Правда, адаптационные возможности не безграничны. Если нынешняя сырьевая монокультура продлится ещё на поколение, мы рискуем вымереть, подобно дрожжам в собственном спирте. Но надеюсь, что наш здравый смысл и потенциал ещё далеки от исчерпания и экономическая политика успеет отказаться от завещанного ещё
