Кафедра Ваннаха: Военные марионетки
Ваннах Михаил
Опубликовано 29 марта 2011 года
Давным-давно, двадцать веков назад, на далёкой окраине одной могучей (а именно — Римской) империи стоял город Иерусалим. И жил в этом городе человек редкостного ума и учёности, звали его Анна, сын Сета. «Один из счастливейших людей на земле», как говорил о нём Иосиф Флавий. Родился он в 22 г. до н.э., умер в 66 г. С 6 по 15 г. был первоиерархом Иудеи, а потом вёл частную жизнь. Или почти частную, так как есть все основания предполагать, что именно он дёргал ниточки, приводящие в действие марионеток, мелькавших на ярко освещённой сцене священного города Иерусалима. Анна был членом Синедриона. Он был обилен и счастлив потомством — тот же Иосиф поминает пятерых его сыновей-первоиерархов, а с 18 по 37 г. первосвященническую должность занимал его зять Каиафа.
Принадлежал Анна к очень разумному учению саддукеев. Основатель этого учения, Саддок, сделал вывод, что за гробом никакого воздаяния не последует и надо стремиться к радостям уже в этой жизни. Так саддукеи и поступали, что дало основание Иосифу Флавию сравнить их для римского читателя с эпикурейцами. Бизнес Анны с семейством, как нетрудно понять из вышеизложенного, строился вокруг Храма. Эпицентром его были не столько тринадцать копилок-шофарот в Женском дворе Храма, в которые правоверные иудеи опускали пожертвования на различные цели, сколько Большой Храмовый Базар, где Анна, работая «по-бычьи», на повышение, чудесным образом задрал цену парочке жертвенных горлиц (птичек в те времена не выпускали на свободу, а резали) до золотого римского ауреуса, монетки в 8,185 г весом (стоимость посчитайте по нынешнему курсу сами). Да и от обмена денег (подати и пожертвования Храму полагалось вносить не презренным римским металлом, с профилями принцепсов, и не языческими эллинистическими монетками с местночтимыми богинями, но правоверным иудейским, на самом деле — древним тирским шекелем) семья Анны получала свою долю. Короче, саддукейская семейка находилась в самом центре храмового мира-экономики, пользуясь терминологией Броделя-Валлерстайна.
Статуя Анны в португальской Браге
И вот с семьёй Анны случился досадный инцидент. В воскресный день, предшествующий Пасхе, в Иерусалим въехал чудак-проповедник. Синие кисточки-каннафы, свисавшие по краям Его сильно поношенных одежд, выдавали принадлежность к книжникам. Сидел Он на осле. За ослом шли двенадцать босых оборванцев. И потешнее всего — народ! Он приветствовал шутовскую процессию, радостно махал зелёными ветвями пальм, кричал «Осанна!». Балаган, да и только. Так, наверное, думал мудрый и прагматичный Анна, наблюдая из окон своего загородного дома в Ханейоте, что на горе Елеонской, за шествием Шута-Царя с его свитой. До той поры, пока до него не дошли вести из Храма.
