— Ребекка! Это я! Ты тут?
Нет ответа.
— Ребекка!
Никого нет дома, телик не орет, застывшая пустота. Он входит в гостиную, видит рваные поношенные кроссовки размер большой похоже мужские прислонены к слепому телеэкрану а наверху телевизора стакан и в стакане какая-то жидкая серая каша с зеленым пухом плесени, а под стаканом придавленная пачка банкнот в палец толщиной. Он снимает стакан с пачки и ставит его на пол, потом берет деньги раскидывает их небрежным веером по полу видит пятерки десятки двадцатки и даже пару полтинников для него это все равно что иностранная валюта, он быстро озирается через одно плечо и через другое словно ожидая увидеть стоящего за плечом безмолвного наблюдателя, потом сворачивает деньги в трубочку встает, пихает их в карман и быстро уходит, все это делается одной рукой, а полурука словно зеркально повторяет все движения целой — убогое подражание, или как будто усеченная рука растет и учится у своей старшей напарницы. Выйдя на улицу он спешит вниз в переулок к главной дороге бросает ключи в решетку водостока и вдруг застывает услышав свое имя, и поворачивается лицом к тому или тем, кто его окликнул. Квоки и этот придурок, Малахия. Идут к нему быстрым шагом. Остановились так близко, что слышен запах пива изо рта.
— Чё, тя выпустили из вытрезвителя?
— Угу. Вчера.
Малахия застыл, уставившись на пустой болтающийся рукав.
— Ебать-колотить, братан, чё у тя с рукой?
Квоки поворачивается к нему.
— Я ж те говорил, что он теперь без руки. Разве я не рассказывал, что ему ее отрезали?
— Ну ёптыть. Не повезло. Каково тебе?
Квоки качает головой и отворачивается от Малахии.
— Слушай. Ты Ребекку ищешь?
— Угу.
— Ну так ты ее не найдешь, бля. Она свалила.
— Куда?
— Хер знает куда. Она крупно вляпалась. Если на этот раз выпутается, значит, ей конкретно свезло.
Малахия кивает.
— Угу. Вляпалась, это еще мягко сказано, братан. Знаешь, чё она сделала?
Малахия ухмыляется.
— Она всего-навсего кинула Томми Магуайра, бля, вот чё. Взяла на гоп-стоп двенадцатилетнего мальчишку в Стэнли-парке. Этот кретин качался на качелях и считал бабло, а она, бля, увидела, вырубила его и забрала бабки.
Квоки кивает.
— Точно. И знаешь еще чё? Тот пацан был всего-навсего один из Томминых курьеров, вот так вот.
— Угу. Один из Томминых мальчишек на побегушках, бля, и только.
— В бога душу мать.
— Точно. — Малахия наклоняется ближе, понижает голос, ухмыляется. — И это еще не все. Она, бля, взяла и пошла к Томми и свалила все на
