Она боялась даже подходить к зеркалу — не могла видеть шрамы, рассекающие ее лицо, а некогда прекрасные длинные волосы отрастали так медленно, что ей иногда хотелось зарыдать. Ей казалось, что на нее нельзя смотреть без жалости и отвращения.
А потом Джейс и другие спортсмены, счастливые и благополучные, великодушно согласились посетить клинику и поднять дух пациентам, и те с радостью встретились с национальными героями. И лишь Талай, иностранка, абсолютно терялась в присутствии высоких, мускулистых и улыбчивых незнакомцев, шумных и грубоватых, как все австралийцы, и красивых. Талай почему-то казалось, что они похожи больше на кинозвезд, нежели на спортсменов.
И тогда она впервые увидела Джейса Клендона-Картера. Он был едва ли не самым молодым из призеров, но, очевидно, чувствовал себя равным с ними. Неторопливо прохаживался по холлу, с удовольствием позировал фотографам и очаровывал пациентов.
Ей запомнилось, что пресса предпочла фотографировать пациентов, чьи шрамы были особенно заметны. Один из фотографов долго выбирал подходящего больного, прошел мимо красивой девушки с обожженной спиной и заговорил с девушкой в кресле-каталке. Талай тогда подумала, насколько циничен мир, в котором она живет.
Ее мало интересовали все эти люди вокруг, и она продолжала читать книжку маленькой девочке, которая пролила на себя кастрюлю с кипящим соусом. Девочка очень привязалась к Талай и проводила с ней все дни напролет. Врачи это одобряли, полагая, что их дружба только ускорит выздоровление обеих.
Потом сестры отвезли девочку к ее ровесникам, и когда Джейс подошел к Талай, она сидела у окна в полном одиночестве. Фотограф все еще общался с девушкой в кресле-каталке. Джейс посмотрел на Талай и, кажется, улыбнулся.
— Привет. Кто ты?
— Талай Разада, — просто ответила она. Он, разумеется, и понятия не имел о ее королевском происхождении, и потом, это вряд ли произвело бы на него впечатление. В его глазах сквозила жалость. Самолюбие Талай было задето. Зачем он к ней вообще подошел?
И все же ей хотелось, чтобы он подольше поговорил с ней. Рядом с ним она чувствовала себя ребенком — впервые с тех пор, как погибли ее родители.
— Ты не австралийка? — спросил он, тщательно выговаривая слова.
— Я из Саффана.
К ее удивлению, он кивнул.
— Это в Андаманском море, недалеко от Тайского полуострова.
— Вы там бывали?
— Пару раз. Принимал участие в регатах. Он переминался с ноги на ногу, не зная, что еще сказать.
