Они не хотели показать себя зачинщиками, чтобы все свалить на Ваську. Кулаки против пионеров
— это уж слишком наглядно. А вот батраки против пионеров
— это куда забавней. Хитрые были кулачата, учились не в Коломенском, а в московской какой-то школе, чуть не в одном из редких тогда ремесленных училищ. В хозяйстве работал за них батрак Васька, а они приобретали ценные знания.
Во всем этом мы разобрались не сразу, постепенно.
Признаться, мне было очень не по себе, что я принужден был ударить батрака, глупца. Но в глазах ребят мой поступок был справедлив и даже героичен.
— Вожатый как вскочит на лошадь, как помчится! — услышал я в палатке ребят.
— Наш вожатый как даст ему, он и покатился.
— Наш вожатый сильный, — слышалось из девичьей палатки.
Нехорошо, ах, как нехорошо!
— Васька, — говорил я, — ты не обижайся, но, если ты еще раз затеешь провокацию, тебе еще раз попадет.
— А я и не обижаюсь, — ответил наш пленник, с удовольствием запихивая в рот кусок пирога. Он не протестовал против плена на хороших харчах.
— Не фулигань, за это и не так бывает, — рассудительно говорил он. Берите меня к себе насовсем. Я вам буду продукты возить, а зимой печки в школе топить.
Я тогда совсем буду за вас. Я у этого кулачья все сады обтрясу, я этим кулачатам все носы разобью. У меня кулачище во, как у мужика…
— Ты, чудак, думаешь, здоровые кулаки это все, — говорил ему Игорек. А вот ты не знал, что у меня в кармане был вот этот талисман. Видишь орех, это как будто орех… А вот раскуси… Ты сильный
— а меня не победил.
— Конь с репьем не сладит. Понял? А ты репей! — беззлобно отругивался Васька.
Мы отпустили его, взяв честное слово больше нам не вредить.
Как мы «уговаривали» щуку
Итак, наступила суббота, канун нашего «судного дня», первого родительского воскресенья.
Судя по тому, что написал Аркадий в эстафете, доставленной Игорьком, сметана нам обеспечена. Дело за карасями. Бредешок, изъеденный мышами, починен и сверкает свежими заплатами. Иван Данилыч с корзинкой на голове нетерпеливо сучит ногами, ему хочется скорей топать к заветным озерам.
Денек тихий, жаркий. Самый подходящий для ловли бреднем. Иван Данилыч, захваченный азартом, шел на все. Он принес две косы
— раскашивать озерные травы.
Сговорил лодку для перевоза на тот берег. И все повторял:
— Ну, видимо-невидимо… Давно их там не тревожили… Теперь карасищи там
— как лапти, лини
— как пироги. Зимой на дух щуки выходили и окуни, а эти лодыри все в тине остались. И никуда не ушли. Вот уж третью весну озера эти не заливало. Не выходила к ним Москва-река.
