— Я не беру денег с женщин. Тем более, наличными. А то еще решат, что я жиголо.
Данные такой карьеры у него имеются, подумала Кили.
— Но…
— Никаких возражений. — Он покачал, головой, отмахиваясь от сдачи.
— Тогда… спасибо.
— Рад услужить, — ответил он, и его потеплевший взгляд подтвердил сказанное.
Они помолчали. Кили улыбалась своему спасителю. Хоть она и определила его в сержанты, в нем не было ничего солдафонского. Сильное и мужественное лицо, пожалуй, даже красивое.
— Мне… ох, надо надеть туфли, — сказала она.
— Прямо на волдыри?
— Все из-за песка, — вздохнула она, и подбородок у нее задрожал. — Идти через вестибюль в таком дурацком платье, да еще босой, — это уже слишком!
— Мы же в Лас-Вегасе. Вы будете еще одной колоритной туристкой из Огайо.
— Всю жизнь мечтала прославиться.
— Ну, будет. Выше голову. Вам не придется идти одной. Я пойду с вами.
— К чему вам лишнее беспокойство!
— Никакого беспокойства, я тоже поселяюсь здесь.
— Но… а как же «Цирк-Цирк»?
— А что с ним?
— Я думала…
— Что я заказал у них номер? — Он насмешливо поднял брови. — В аэропорту я увидел их рекламу, но этот отель куда интереснее. К тому же мама учила меня, что джентльмен провожает даму до двери, дабы убедиться, что она благополучно вошла.
Блеск в карих глазах стал действовать Кили на нервы.
— Если вы рассчитываете, что я выражу свою благодарность тем, что…
— Идея заманчивая, но я не привык брать плату за добрые дела.
Кили покраснела. Она не хотела его обидеть и подыскивала слова для извинения.
— Вы что, так и будете тут сидеть и любезничать? — хмуро спросил шофер. — Выходите, или я включаю счетчик.
— Мы выходим, — сказан мистер Держи Ухо Востро.
— Оба?
— Оба.
— Достану ваш чемодан, — буркнул шофер и нагнулся отпустить защелку багажника.
Мистер Держи Ухо Востро взялся за дверную ручку, но Кили остановила его, положив руку на плечо.
— Я не хотела вас обидеть, — сказала она. — Я сейчас сама не своя, слишком остро на все реагирую.
Мгновенье он осмысливал ее извинения, потом по губам его скользнула улыбка. Кошка с пером канарейки во рту.
— Я прощу оскорбление, если вы позволите мне заказать, вам выпить, — сказал он, и Кили отчетливо поняла, что ее надули.
