— Печатал на машинке?
— Ну да. Он признался, что пробует себя в литературе, да еще студенческая работа — рефераты…
— Замечательно, — нетерпение следователя гнало его дальше. — Вы не покажете комнату господина Фадеева?
По лестнице, покрытой ковровой дорожкой, — не такой роскошной, как в «Уютном», — мы поднялись на второй этаж. Следователь постучал — громче, громче и громче.
— Не отвечает.
— Дверь не заперта, — Холмс потянул ее на себя.
Можете назвать это предчувствием, можете — дедуктивным выводом, но то, что я увидел, меня не удивило. Похоже, каждый был к этому готов, кроме, может быть, полковника.
Пока я поддерживал тело за ноги, следователь поставил опрокинутый стул, влез на него и ножом перерезал веревку у крюка люстры.
Я ослабил петлю и освободил шею.
Тело было еще теплым, но это уже было именно тело, а не Константин.
— Доктор, можно что-нибудь сделать? — без надежды спросил следователь.
Я покачал головой.
— Он мертв не менее получаса. Скажем так: от двадцати минут до получаса.
— Самоубийство?
— Борозда удавления показывает, что он был жив, когда затягивалась петля. Но… — я колебался.
— Что, Ватсон? — глаза Холмса блестели, старая ищейка чуяла след.
Я потрогал голову Константина.
— Определенно, имел место ушиб. Он ударился, или его ударили, довольно основательно. Череп не проломили, но оглушить могли.
— Ага, ага… — следователь отчаянно тер подбородок, — ага… — он прошелся по комнате и остановился у стола. — Ну конечно. Это все решает. Вот оно, признание студента.
— Признание? — полковник Гаусгоффер оправился от неожиданности.
Мы подошли к следователю. На письменном столе стояли рядышком два «ремингтона». Один — с обычным шрифтом, другой, похоже, с кириллицей. Рядом с пишущими машинками лежали листы бумаги.
«Мистер Холмс, — напечатано было на одном, — я совершил непоправимое. Узнав о связи принца Александра и Лизы, я убил обоих. Сейчас, когда гнев оставил меня, я понял безумие поступка. Жить с этим невозможно. Прощайте».
— Какой ужас! — полковник, военный человек, был потрясен.
— Все указывало на это, — следователь обращался прежде всего к Холмсу. — Молодой человек, студент, возвращается после длительной отлучки и узнает, что девушка ему неверна — так это или нет — неважно. В припадке гнева он убивает ее, выбрасывает из окна башни — дело происходит ночью во время опытов принца. Затем безумный ревнивец опускается в нижнюю лабораторию, и та же участь постигает принца Александра. В борьбе с ним убийца получает удар по голове. Потайным ходом он выносит тело и топит в реке, украв для этого лодку. Состояние аффекта проходит, утром он видит убитую им девушку, страх и раскаяние охватывают его, и студент вешается. Вы согласны с такой версией, мистер Холмс?
