Все это уже давно известно, достаточно раскрыть Гоголя, Салтыкова-Щедрина. Вспомнить Чичикова у Собакевича, как складывается их разговор:
«— Вам нужно мертвых душ? — спросил Собакевич очень просто, без малейшего удивления, как бы речь шла о хлебе.
— Да, — отвечал Чичиков и опять смягчил выражение, прибавивши: Несуществующих.
— Найдутся, почему не быть… — сказал Собакевич.
— А если найдутся, то вам без сомнения… будет приятно от них избавиться?
— Извольте, я готов продать, — сказал Собакевич, уже несколько приподнявши голову и смекнувши, что покупщик, верно, должен иметь здесь какую-нибудь выгоду.
«Черт возьми, — подумал Чичиков про себя, — этот уж продает прежде, чем я заикнулся!» — и проговорил вслух:
— А, например, как же цена? Хотя, впрочем, это такой предмет… что о цене даже странно…
— Да чтобы не запрашивать с вас лишнего, по сту рублей за штуку! сказал Собакевич».
Как видите, ничего нового. Не утомляющий себя чтением министр непременно скажет: «Так ведь Чичиков жулик!» — он примерно так усвоил школьный курс.
Так ведь и Собакевич жулик, коли продает несуществующее. Однако просвещение — вещь великая. Точно так же государственный сектор ведет себя с кооперативами: не отступить от этой цены даже ни на ползвука.
Сегодня для директора предприятия, в том числе и для выбранного, понятие «народ» тоже достаточно усечено, в лучшем случае границами своего предприятия. «А почему я должен думать о всех?! Для этого власть существует». Трудно возразить, но тогда вдвойне нелепо рассуждение о некой социалистической сознательности.
Торгуясь с кооперативом, назначает ему пятикратную цену на сырье, устаревшее оборудование, отходы, которые прежде сжигал. Он, директор, не думает о товаре, что появится на рынке, и уж тем более о народе, который купит товар и ахнет перед ценой, потому как не знает предыстории. Директора завода это не волнует. Гнев-то все равно обрушится на кооператора. Главное — чтоб сосед не разбогател. Он здесь монополист, и его, директора, устраивает, чтоб народ (покупатель) стоял перед ним на коленях.
Если вдуматься, аренда под началом колхозов и совхозов — это та же самая крепостная модель. Хочу дам, хочу отниму. Нас ничему не научила история с животноводческими комплексами. Разве идея комплексов была плоха, непродуктивна? Нет. Непродуктивной она стала у нас, ибо это идея цивилизованного, высокоорганизованного общества, каковым мы не являемся. Если есть комплекс по откорму, то рядом должен быть комплекс по воспроизводству, а рядом с ним комплекс по производству кормов. Потому как это звенья одной технологической цепи, и отсутствие хотя бы одного звена превращает всю линию из высокопродуктивной в убыточную. Нельзя в механизм с микронной точностью загружать топливо совковой лопатой. Нельзя создать кооператив по приготовлению шашлыков, не имея рядом кооператив по производству баранины. Ибо баранина, производимая в колхозах, на прилавке практически отсутствует. Мы же организуем кооператив не в условиях переизбытка сельхозпродукции, а при её острейшем дефиците.
