Есть шелест шелковый нам дорогого платья
Любимой женщины, идущей тихо к нам,
Чтоб провести, грустя, рукой по волосам…
Ты голову прижмешь к ее худым плечам,
Несущим аромат давнишнего объятья,
И думаешь о том, что так смешны проклятья,
Что мы, ничтожные, давно добры, как братья,
Что нам нельзя, нельзя не изменить мечтам!..
Так хрупкий вечер мой, неизъяснимо странный,
С какой-то женственной, серьезной чистотой
Приходит в комнату, где книги и диваны,
Ковры, оружие, старинные романы,
Раблэ, и Свифт, и Скотт; и бюсты – чередой
