Он наклонился к испанцу и спросил:
— Как там тебя?
— Алонсо… — подсказал Удо.
— Вот именно. Алонсо и еще какая-то борода.
Гюнтер скривился, почувствовав исходивший от испанца запах перегара.
— Ты доплывешь до берега?
— Он говорит, что ваши слова обидны, — перевел Удо. — Он — моряк и переплывал куда большие расстояния.
— Вот и хорошо. Скажи, что мы его отпускаем, пусть принесет своим радостную весть. На жителей этого заброшенного острова снизошла благодать. Их посетили воины повелителя всех морей и океанов. Повелителя, без воли которого ни один корабль не смеет распустить паруса, и ни одна волна не поднимется без его разрешения. Пусть губернатор и все жители острова готовятся принимать великих гостей, радуются им и выходят на берег для встречи. А мы, как только солнце озарит небо над джунглями, выйдем из-под воды и почтим вниманием радушных островитян.
Вагнер от такого красноречия командира удивленно выдохнул:
— Феноменально, Гюнтер! Даже я уже не сомневаюсь в своей мифической родословной. Будь я на месте испанца, то растянулся бы перед нами в благоговейным трепете.
Но Алонсо, выслушав Удо, окинул скептическим взглядом фигуру командира и брезгливо сплюнул себе под ноги. Речь Кюхельмана особого впечатления на него не произвела.
«Не поверил, — подумал Гюнтер. — Здесь нужны эффекты поярче».
Прибавив басу собственному голосу, он проревел:
— Ты, паршивая собака, смеешь сомневаться в моих словах?! Одного жеста моей руки достаточно, чтобы море поглотило этот никчемный остров! Одного взгляда хватит, чтобы сгорели ваши трухлявые хибары на берегу! Ты сейчас поплывешь на берег и передашь мои слова губернатору и всем жителям острова, и не дай бог вам рассердить нас! А первым, на кого я обрушу свой гнев, будешь ты, Алонсо! Сейчас мы уйдем в морскую пучину, к повелителю и хозяину морей, а когда взойдет солнце, вернемся и подумаем, что делать с этим островом!
Гюнтер посмотрел вокруг, наслаждаясь произведенным на моряков эффектом, и, не желая выходить из роли, погрозил пальцем испанцу:
— Помни! Начну с тебя!
Удо, пытаясь подыгрывать командиру, делал страшные глаза и сипел низким голосом, полагая, что именно так говорят воины хозяина морей.
Алонсо втянул голову в плечи. Теперь он боялся даже взглянуть на Кюхельмана.
Гюнтер удовлетворенно кивнул и, превращаясь обратно в командира лодки, спокойно произнес:
— Все вниз, готовимся к погружению.
Вагнер перерезал веревки и вывел испанца на палубу перед орудием. Он указал рукой на остров, который возвышался над горизонтом, укрытый хлопьями предрассветного тумана.
