Татарская конница тридцать километров преследовала остатки рыцарского войска. В обозе были взяты все бомбарды. Там же было найдено большое количество цепей и кандалов – рыцари готовились взять много новых рабов. Из войск Ордена спаслись только полторы тысячи человек, были взяты пятьдесят две орденских хоругви. Когда к ногам Великого князя Литовского сложили личные перстни тевтонских рыцарей, Витовт посмотрел на эту насыпь у своих ног и сказал: «Неужели тут лежит весь Орден?»
Ягелло приказал разбить в орденском вагенбурге все бочки с вином – красное вино смешалось с красной кровью погибших, залившей всё многокилометровое поле битвы.
Польский хронист Ян Длугош, отец которого участвовал в «великой войне», писал о Грюнвальдской битве в середине XV века:
«Во вторник, 15 июля, Владислав, король польский, пройдя две мили, между тем, как вокруг горели вражеские селения, и, выйдя на поля селений Танненберга и Грюнвальда, которым предстояло прославиться битвой, он велел расположить стоянку войска среди кустарника и рощ, которых было множество в той местности, и распорядился поместить на высоком холме над озером Любеном шатер часовни, чтобы прослушать богослужение, пока войско займется устройством стоянки.
Между тем прусский магистр Ульрих фон Юнинген уже достиг селения Грюнвальда, которое он затем прославил своим поражением, и находился неподалеку. Польский король Владислав упорно продолжал слушать богослужение и возносить молитвы; в это время всё королевское войско, построенное по отрядам и знаменам – польское под командованием Зиндрама из Мошковиц, мечника краковского, литовское же под командованием великого князя Литовского Александра (Витовта – авт.), подошло с поразительной быстротой и встало боевым строем напротив врага, и тогда как польское войско заняло левое крыло, литовское держало правое.
Было известно, что польское войско имело в этой битве 50 знамен, которые мы называем хоругвями, составленных из известных и опытных рыцарей, кроме литовских хоругвей числом 40.
Лишь только зазвучали трубы, всё королевское войско, потрясая копьями, ринулось в бой. Когда среди литовских, русских и татар закипела битва, литовское войско, не имея сил выдерживать вражеский натиск, оказалась в худшем положении и даже отошло на расстояние одного югера. Когда же крестоносцы стали теснить сильнее, оно было вынуждено снова и снова отступать и, наконец, обратилось в бегство.
В этом сражении русские рыцари Смоленской земли упорно сражались, стоя под тремя собственными знаменами, одни только не обратившись в бегство, и тем заслужили великую славу. Хотя под одним знаменем они были жестко изрублены и знамя их было втоптано в землю, однако, в двух остальных отрядах они вышли победителями, сражаясь с величайшей храбростью, как подобало мужам и рыцарям, и, наконец, соединились с польскими войсками.
