– И мне, – сказал Ждан. – Тогда в спешке я не сильно задумался, а сейчас мне это не очень нравится.
– Честно говоря, мне тоже, – сказал Кэйр.
Бурхан кивнул.
– Ну, и почему такая тайна вокруг экспедиции?
– Это может означать только одно. Что есть силы, способные помешать, – сказал Кэйр.
– Правильно. Только зачем? На Терранисе ведь земель, не заселенных даже ящерами – хоть отбавляй.
– Верно. Но другого объяснения я не вижу.
– Э! – сказал Ждан. – Как бы там ни было, нас могут ждать разного рода неприятные неприятности.
– Вполне возможно. Например, в виде имперского флота.
– А вот об этом генерал, симпатичный такой старичок из статсбезопасности, упомянуть забыл! Ошеломил, понимаешь, дипломом, отзывом самого Лумбы…
– И золотыми оберталерами, – усмехнулся Кэйр.
– Верно. Тебе тоже дали?
– А как же. И я размяк не хуже тебя. Тут еще Франц замучал: соглашайся да соглашайся. А то, говорит, помру.
Бурхан вдруг с треском захлопнул книгу, которую только что раскрыл.
– Не прогуляться ли трем смелым джигитам? – предложил он.
– По палубе царственного корабля?
– По палубе царственного корабля.
Кэйр и Ждан переглянулись.
– Ты считаешь…
Бурхан постучал костяшками пальцев по переборке.
– Врачи говорят, что свежий воздух перед сном полезен.
– Да ну, не может быть, – сказал Ждан. – Это у вас, в Джанге, все еще интриги любят.
– А в других федеральных землях всяк человек человеку друг?
– Ну, нет еще.
– Тогда послушай коварного джангарца. Если я и ошибаюсь, здоровье наше ничуть не пострадает.
– А сквозняки? – усмехнулся Ждан.
– Сквозняки, мой друг, опасны только в помещениях. Эх, не видели вы наших степей! Знаешь, вскочишь, бывало, в седло…
– Зато скоро увидим море, – вернул его на землю Кэйр.
* * *
Они покинули каюту, вышли на свежий воздух.
И тут выяснилось, что на корабле, даже таком большом, как «Поларштерн», уединиться не так уж и просто, как может показаться с берега. Если вообще возможно.
Во-первых, места для прогулок были строго ограничены. Обычным пассажирам отводились лишь шканцы, то есть часть верхней палубы между грот– и бизань-мачтами. При этом значительное место здесь занимали пушки, бухты канатов, палубные лебедки и так называемые «светлые люки», то есть забранные решетками проемы, через которые свет и воздух проникали во внутреннее пространство корабля.
А во-вторых, несмотря на поздний час, на верхней палубе было довольно многолюдно. Там прогуливались два величественных старца, сновали озабоченные матросы, присутствовали даже дамы с зонтиками; подле одной из них немым истуканом замер Франц. В общем, сразу стало ясно, что разговор без посторонних здесь невозможен, и что именно влюбленный архитектор страдает от этого больше всех остальных обитателей «Поларштерна», вместе взятых.
