Да, я решила биться за свои права. Правда, не стала совсем уж лезть в бутылку и осыпать шефа имейлами с ехидными please find attached. Я решила поговорить с ним вживую.
– Прочитала контракт, – сказала я ему. – Тут кое-что…
На слове «бонус» в его глазах заискрился лед. На теме о мед страховке он прищурился. А к реплике о разнице между нет-и гросс-зарплатой лицо его приобрело странное выражение. Что-то неуловимое, но весьма неприятное. Я пыталась определить для себя, что именно на его физиономии было написано, когда он заговорил.
– Возможно, это просто техническая ошибка, – сказал Бен.
И именно в этот момент я увидела то, о чем сто раз читала в разных книжечках про язык жестов и прочая. То, что он говорил, никак не стыковалось с тем, как он говорил. И второе было существенно важнее первого. А говорил он… да и смотрел-наконец-то я поняла как-типа «ой, что это? Никак стул заговорил?». Обескураженно.
Через час принесли новый контракт, в котором все было как надо. Понятно. Проверка на вшивость. Просунули ногу в дверь в надежде, что и попа туда пройдет. Проверку прошла. Непонятно только как. Ну, настояла на своем, это да, а куда, в какую категорию меня после этого определили?
Сидели потом с шефом над планом работы. Щебетал, как будто ничего не произошло. Сказываются японские гены.
Хотя… может, и вправду ничего не произошло?
Может, это всего-навсего рядовая ситуация, которая не стоит большого внимания? А я, как обычно, слишком остро все переживаю?
14 августа, пятница. Сегодня стала свидетельницей перепалки между шефом и главбухом. Вернее, свидетельницей результата перепалки, поскольку сама перепалка произошла за закрытыми дверями шефовского кабинета.
Результат состоял в том, что Ольга Дм. стояла в приемной и тихо материлась. Конечно, не прямо матом, а разными близкими словами.
Мила увидела меня и воскликнула:
– Ура! А я тебе звоню, звоню. Вот! – Она простерла руку в сторону Ольги Дм.
Я непонимающе уставилась на нее. Что, в мои обязанности входит еще и утешение пострадавших от шефа? Нет уж, мы так не договаривались.
Но оказывается, Мила имела в виду совсем другое.
– Он велел Ольге Дмитриевне взять тебя и-к нему.
– Пошли, – лаконично сказала О.Д. и увлекла меня с собой.
В кабинете сидел надувшийся Бен. Как будто ему не дали мороженого на десерт.
О.Д. вошла и сказала: Я нашла Ирину.
Бен кивнул, мол, садитесь. Мы сели.
– Объясните все еще раз, – велел Бен О.Д.
Именно велел. Ни тебе пожалуйста, ни даже интонационного намека на пожалуйста.
