Женщина нарочно какое-то время продержала посетителя в дверях, и, лишь ощутив, что его ожидание ей самой в тягость, она сказала:
— Нет никого. — И, поскольку он все равно не ушел, повторила: — Нет никого!
Под взглядом посетителя она почувствовала смущение: фартук на ней был в пятнах, волосы растрепаны, ноги — босые и грязные. Внезапно все это заметив, она от смущения задела настольную лампу. Лампа упала. Ален подскочил, чтобы вернуть лампу на прежнее место, но женщина крикнула с досадой:
— Да нет же никого, сколько раз повторять!
— Очень жаль, — сказал Якоб.
Они молча поглядели друг на друга, потом Якоб ушел. Но едва он ушел, Элизабет пожалела, что так грубо с ним разговаривала. Она видела, как он идет вдоль улицы, перешагивая через трещины, оставшиеся в асфальте с минувшей зимы. Какая-то собака, высунув морду из-под ворот, облаяла его, он испуганно шарахнулся. Элизабет он показался беспомощным и каким-то неприкаянным. Господи, подумала она, как он ходит, в жизни не видела, чтобы человек так ходил враскачку, словно у него земля под ногами качается. Она подбежала к окну и крикнула Алену, чтобы он пришел часам к двум, тогда кто-нибудь в совете будет, бургомистр будет непременно, пусть только придет к двум. Ален поднял руку, словно хотел помахать Элизабет, но на самом деле он просто дал ей понять, что все слышал.
Элизабет почувствовала какое-то странное волнение. Она еще немного постояла у окна. В палисаднике цвели флоксы. На небе — ни облачка, только дым из труб электростанции, выстроенной неподалеку от села, заволакивал его. Элизабет Бош снова принялась за уборку, не замечая, что пытается вышагивать как Якоб Ален, пытается воспроизвести его своеобразную походку.
Он заявился в два, минута в минуту, втайне надеясь снова застать эту женщину, но женщины-то как раз и не было. Только бургомистр, дюжий приземистый старик, восседал за письменным столом. Как и всегда, бургомистр был по горло занят, надо срочно подготовиться к обсуждению плана, надо составить отчет для районного начальства, поэтому непрошеное вторжение крайне его раздосадовало, тем более что всякие дела с визами входят в компетенцию районной полиции, а не бургомистра. И вообще гамбуржец показался ему не шибко умным. В паспорте у него имелись все необходимые штемпеля, согласно которым он мог остаться у них в деревне хоть на неделю. Незачем было и приходить, завершил Раймельт свою речь, дав понять, что Якоб может уйти.
