Машина умчалась. Вновь воцарилась тишина, которую нарушал лишь стрекот цикад. В небе висела яркая луна, проложившая по морю золотистую дорожку. Сейчас оно походило на мятую фольгу, которую кто-то пытался выровнять.
* * *
Они выпили по стакану «чистой» водки, купленной по пути.
— Ну все, Юра, ложись спать.
— Выпьем еще, Леха. Не уходи, рано еще.
Алексей подошел к окну и отдернул шторы. Напротив, через дорогу, находилось чудом сохранившееся старинное здание бывшего суда. Огромные часы с резными стрелками и римскими цифрами были окружены витиеватой лепниной.
— Ходят еще. Четверть одиннадцатого. Пора. Тебе надо проспаться, я завтра заеду. На работу не ходи, попадешься под руку Баженову, скандала не оберешься. Дай ему остыть. Тем более что машина не сильно пострадала. Поднимем, поставим на колеса, и я устраню поломки. Там ерунда.
— Удивляюсь я на тебя, Леха. И до всего-то тебе дело есть.
— Нет у меня никаких дел. Живу, как все.
Алексей помог Артюхову добраться до кровати, которая уже давно не убиралась. Кругом был кавардак, обычный для прибежища алкаша. Когда здесь жила Люба, квартира сверкала чистотой. Алексей услышал храп отключившегося пьяницы, собрал со стола грязную посуду, отнес на кухню, вымыл ее и ушел.
Бар «Старая крепость» находился немного в стороне от дороги к его дому, но Алексей заехал в него. Здесь Алексея многие знали, пришлось пожимать руки завсегдатаям. Люба пила пиво. Он был уверен, что застанет ее здесь. За стойкой стоял Тимон, ее нынешний хахаль, а она торчала возле него, чтобы не сидеть дома одной.
Алексей подсел к ней.
— Странный вы народ, бабы. Где же твоя мораль, капитан милиции? На доске почета висишь, а сама блядуешь при живом муже.
— С моралью дело плохо обстоит, Леша. Вот сижу, тебя жду. Когда, думаю, придет и вслух почитает мне про жизнь.
У Любы был низкий голос, широкие плечи, выглядела она усталой и неприкаянной.
— Юрка сегодня едва в кювет не нырнул. Пронесло.
— Я ему не нянька. Достал уже.
— Зато он человек. А этот — ханыга, — он кивнул в сторону стойки. — Возвращайся домой, Любаня. Юрка тебя любит. Ты же сильная, можешь взять его в руки.
— Как? Его и тюрьмой не запугаешь. Море по колено.
— Он исправится, ручаюсь. Я помогу. Дай ему еще один шанс. Последний. Двадцать лет прожили вместе. А что Тимоха? Ты ему нужна для подстраховки. Чтобы его грязные делишки прикрывать.
Возле столика выросла мощная фигура бармена.
— Слушай, агитатор, проваливал бы ты восвояси. Со своими сучками разберись.
